фоне освещенного пространства. Я тут же почувствовал сильный порыв привязанности к самолету.
Это все потому, что мы с ним взмывали в небо днем, подумал я, и летели навстречу ветру.
Привязанность к самолету. Почему-то я никогда не думал о том, что деловые пилоты могут
испытывать такие чувства. Но они действительно могут.
Это было первая неожиданность.
На крыше ангара "Цессны" установлен громкоговоритель, настроенный на диспетчерскую
частоту и включенный довольно громко, чтобы служащий ангара мог знать, когда самолеты садятся,
и был готов просигналить прилетевшему о возможности заправки. В это время громкоговоритель
издавал только шум усилителя. Внезапно он разразился потоком слов, которые произносил голос
парня, летящего где-то в невидимом ночном небе.
- Прием, диспетчер Киртланда, прием. Твин Б ич-9 номер шесть Бейкер Кайло входит в зону
аэродрома и просит разрешения на посадку.
Никакого звука в небе, только этот голос из динамика, звучащий эхом по полю на фоне
далекого гудения двигателей.
Затем через несколько минут я услышал едва различимый приглушенный шум винтов и
увидел медленно плывущие сигнальные огоньки. Парень начинал материализовываться; он
постепенно переходил из потустороннего мира в жизнь.
- Шестой Бейкер Кайло находится в пункте пять на подходе к посадочной полосе.
- Бейкер Кайло разрешено садиться.
Это была, прекрасная драма, разыгранная на десятимильной сцене, и я был ее единственным
зрителем. Через несколько минут послышалось шарканье колес по бетону, а затем постепенное
затихание гудения двигателя. Снова тишина.
Затем звук двигателя снова раздался уже не так громко, он стал приближаться и был слышен
все лучше и лучше до тех пор, пока внезапно не прекратился в пятидесяти футах от того места, где я
стоял рядом со Скаймастером. Винт сделал еще несколько оборотов, а затем последовали обычные
слабые звуки, свидетельствующие об окончании полета: скрип тормозов, звук открываемой дверцы и
разговор пилотов.
Это была вторая неожиданность.
Когда пилоты Бича ушли, я опустил спинку правого сидения Скаймастера до конца и
растянулся на нем как можно удобнее. Летный комбинезон стал одеялом, а набитый ватой
подголовник - подушкой. Но было совсем неудобно: " десять раз приятнее залезть в спальный мешок
под крылом Чемпа и смотреть на звезды.
Этот аэроплан отличался от Чемпа. Он был сварен из листового дюралюминия, а не сделан
из арматуры и ткани. Он оснащен радиоаппаратурой, навигационными приборами, работающими
независимо от погоды, автоматическим радиокомпасом, прибором измерения расстояния,
сигнальными контроллерами стабилизаторов, винта и карбюратора - всего этого и в помине нет на
Чемпе. В то же время звезды никак не изменились.
На рассвете я убедился, что Цессна Супер Скаймастер - это довольно плохой спальный
мешок, хотя она и представляет собой большой двухмоторный самолет, в котором двигатель
работает в любую погоду и на любой высоте. За $71000 они могли бы сделать этот самолет немного
более пригодным для ночлега, - думал я. Впоследствии я также обнаружил, что не рекомендуется