Мы страстно жаждем внимания других, потому что так мы можем создать, по крайней мере, псевдоцентр. Если настоящий центр потерян, хочется положиться на псевдо. Он даст нам видимость единения, он сделает из нас личность. У нас нет индивидуальности: она является квинтэссенцией бытия, находящегося в реальном центре, которое действительно знает себя. Но если у вас отсутствует индивидуальность, вы можете, по крайней мере, стать личностью, можете обрести характер. Личность занимается попрошайничеством. Индивидуальность - это ваше сокровенное внутреннее развитие, это рост. Ее ни у кого не надо выпрашивать, и никто не сможет вам ее дать. Индивидуальность - это ваше открытие. Но характер может быть только выпрошен, его можно скопировать с кого-то другого. Фактически, только другие могут дать его вам.
Когда вы один в лесу, у вас нет никакой личности, никакого индивидуализма, вспомните! Тогда у вас есть индивидуальность, но нет никакого индивидуализма! Если вы один в Гималаях - кто вы? Святой или грешник? Нет никого, кто бы вас осудил или оценил. Никого, кто бы сделал вас знаменитым в хорошем или плохом смысле. Никого, кроме вас. В своем полном одиночестве - кто вы? Грешник или святой? Знаменитая личность или просто никто? Нет! Вы ни то, ни другое. Вы не знаменитая личность, и не никто, потому что и в том и в другом случае должен быть ДРУГОЙ. Глаз другого нужен, чтобы отразить вашу личность. Вы - ни то, ни другое. Вы ЕСТЬ, но есть в своей реальности. Вы есть такой, какой вы есть в своей совершенной наготе, подлинности.
Это одна из причин, почему многие думали, что разумнее уйти от общества. В действительности это не было бегством от общества, это не было направлено против общества. Это было усилие освободиться от своей личности.
Будда покинул свой дворец; его нельзя назвать трусом, беглецом. Почему он покинул свой дворец? Рабиндранат написал красивую поэму об этом:
Будда покинул свой дворец! Двенадцать лет он бродил по лесам, практикуя, медитируя. И наступил день великой радости, когда он стал просветленным. Первое, что он вспомнил, - он должен вернуться во дворец и сообщить радостную весть женщине, которую он раньше любил, ребенку, которого он оставил, старому отцу, который еще надеялся, что его сын вернется. Это так человечно, так трогает!
Спустя двенадцать лет он вернулся. Его отец был сердит, как все отцы. Он не мог увидеть, кем стал его сын, что с ним произошло, не мог увидеть его индивидуальность, которая была так выразительна, так ясна! Весь мир начинал осознавать это, но его отец бы слеп. Он все еще думал о нем с точки зрения его личности, которой уже не было, от которой он отказался в тот день, когда покинул свой дворец. Действительно, он должен был покинуть дворец, чтобы отказаться от личности. Он хотел познать себя таким, каков он есть, а не таким, каким его представляли себе другие. Но отец посмотрел на него глазами двенадцатилетней давности. Он снова говорил Будде: "Я твой отец и люблю тебя. Ты глубоко меня обидел. Я - старик. И для меня были мучением эти двенадцать лет. Ты - мой единственный сын. Я старался дожить до твоего возвращения, чтобы ты смог принять царство. Теперь же возьми на себя заботу о царстве. Дай мне отдых. Мне пора отдохнуть. Хотя ты и совершил большой грех против меня, - ты отнесся ко мне почти убийственно, - но я прощаю тебя, и мои двери все еще открыты для тебя".
Будда засмеялся. Он сказал: "Сударь, постарайтесь хоть чуточку осознать, с кем вы разговариваете. Человека, покинувшего этого дворец, больше нет. Его уже давно нет в живых. Я - некто другой. Взгляните на меня!"
Его отец еще больше рассердился. Он сказал: "Ты хочешь обмануть меня? Я не знаю тебя! Я знаю тебя лучше, чем ты сам себя знаешь! Я - твой отец! Я дал тебе рождение, в твоей крови течет моя кровь! И это я тебя не знаю?"