Рождение — это всего лишь благоприятная возможность, вы можете воспользоваться ею или нет. Рождение — это не эквивалент жизни. Почти каждый думает, что рождение эквивалентно жизни; поэтому жизнь непременно становится бременем — просто дышать, каждый день принимать пищу, ложиться спать, утром просыпаться, идти на работу, одни и те же бумаги и одна и та же рутина. Идиотов это вполне устраивает, но для любого человека, у которого есть немного разума, это обязательно становится бременем. Ибо он не может не задать себе вопрос — в чем смысл? В конце концов, для чего я живу? Если завтрашний день снова будет просто повторением сегодняшнего, как сегодняшний день был повторением вчерашнего, тогда зачем продолжать жить? Какой смысл бесцельно повторять один и тот же круг, одну и ту же рутину, одни и те же события?
Но заблуждение заключается в том, что вы принимаете ложную концепцию, согласно которой рождение есть жизнь.
Рождение — это только благоприятная возможность. Вы можете либо научиться жить прекрасной жизнью, либо тащиться по направлению к кладбищу.
Вам решать. Есть люди, для которых жизнь — это бремя, и есть люди, для которых даже смерть — это танец.
Я хочу сказать вам, что если вы сделаете из вашей жизни искусство, ваша смерть будет кульминацией этого искусства — высочайшей вершиной, самой красотой.
Миллионы людей находятся в том же положении, что и тот, кто задал этот вопрос. Они не знают, зачем они живут, и они также не знают, есть ли какой-нибудь смысл в смерти. Жизнь тщетна — как же смерть может представиться значительной? Поэтому они и боятся самоубийства, ведь если жизнь так беспросветна, то смерть будет еще хуже.
Однажды я увидел Муллу Насреддина, который нес ружье, веревку и банку с керосином. Я спросил: «Куда это ты собираешься, Мулла?»
Он сказал: «Хорошего понемножку. Я как раз шел попрощаться с тобой. Я собираюсь покончить с собой».
Я сказал: «Но зачем столько приготовлений?»
Он сказал: «Ты же знаешь меня, я во всем стремлюсь к совершенству. Я хочу исключить любые случайности. Я все продумал».
Я сказал: «Можно мне пойти с тобой, чтобы проводить тебя в последний путь и махнуть тебе на прощание рукой, когда ты исчезнешь в пламени?»
Он сказал: «Можно».
Итак, я пошел с ним на берег реки, сел на камень и стал наблюдать. Со знанием дела он взялся за приготовления к самоубийству. К ветке дерева, нависшего над рекой, он привязал веревку, на которой собирался повеситься.
Я сказал: «Мулла, этого достаточно».
Он ответил: «Я так и думаю... я должен все предусмотреть... не должно остаться ни одной лазейки».
Он просунул голову в петлю и облил себя керосином.
Я сказал: «Мулла, ты действительно собираешься сделать это?»
Он сказал: «А ты как думал?»
Он зажег спичку, поджег себя и, перед тем как прыгнуть с ветки, выстрелил из ружья — в качестве последнего средства — себе в голову.
Но тут все пошло насмарку — пуля прошла мимо, перебила веревку и он упал в реку... естественно, пламя погасло, а он поплыл!
Я сказал: «Мулла, что ты делаешь?»
Он сказал: «Что поделаешь! Я умею плавать».
Я сказал: «Это странно. Ты все так хорошо продумал, но все же осталась одна лазейка — умение плавать. Тебе не надо было начинать плыть. Тебе надо было уйти под воду и погибнуть».
Он сказал: «В том-то и дело — погибнуть не так уж легко. Когда я увидел, что пуля прошла мимо и вода погасила пламя, мне стало ясно, что Бог хочет, чтобы я жил. И, кроме того, я умею плавать! Когда умеешь плавать, невозможно не поплыть. В следующий раз я придумаю что-нибудь другое...»
Никто не хочет умирать.
И верно, что жизнь — это тяжкое бремя.
Но причина этого не вжизни, а ввас— вы не научились искусству превращения жизни в радость, в нечто прекрасное, в произведение искусства.
Пока человек не станет заниматься творчеством, он не может обрести много радости в жизни.