— Все в порядке? — тихо поинтересовался Сэнсэй.
— Да, — так же тихо ответил Скорпион. — Все как в лучших домах Лондона и Парижа.
— А у тебя? — спросил Сэнсэй у Вано.
— Тип-топ.
— Вот и ладненько.
Природа замерла в своем величественном осеннем наряде. Лишь изредка нарушала ее гармоничный покой пролетавшая стая крикливых ворон.
— Тишина-то какая, — с нескрываемым удовольствием произнес Скорпион. — Я уже забыл, когда вот так с наслаждением слушал природу… О, смотрите, заяц…
— Тихо, не спугни, — прошептал Вано.
Заяц остановился невдалеке от живых кочек. Повел длинными ушами в разные стороны. Стал на задние лапки, чтобы лучше разглядеть окрестности. Понюхал воздух. И, видимо, ничего не обнаружив для себя опасного, вновь присел и продолжил прерванный поиск съестного. Он так увлекся, что «прошел» буквально в нескольких сантиметрах от застывших наблюдателей.
— Ну, косой, ну дает, — тихо хмыкнул Скорпион, когда заяц удалился восвояси. — Протопал и глазом не моргнул.
— Это зайчиха, — уточнил Сэнсэй.
— А… тогда понятно, почему она нас не заметила. Видно, к зайцу сильно спешит…
Друзья тихо засмеялись.
— Сколько там натикало? — спросил Вано.
— Да еще часа три травку греть, — ответил Скорпион, поглядывая на часы.
Покой и тишина окружающей обстановки невольно наводили на раздумье. Природа как будто специально провоцировала человека. Небесные тучи медленно ползли черной тенью по земле, делая мир на время серым и ужасно скучным от утомительного ожидания. Но выглядывало солнце, и все вокруг вновь вспыхивало яркими красками осенней природы, радуя глаза неповторимой цветовой гаммой. Эта странная игра иллюзии реальности словно стирала границы пространства и времени, унося человеческую мысль в совершенно иные сферы бытия.
— Странный этот мир, — произнес задумчиво отец Иоанн, завороженный игрой света. — Двойственный. Вот так и внутренний мир человеческий. Многочисленны и разнообразны в нем пути, которыми дьявол входит в помыслы наши и удаляет от Бога, наполняя нас злобой и ненавистью, так и пути Духа Святого — пути Веры, сердечной любви к Богу, ближним и прочая. Но то беда, что мрачные помыслы — легионы дьявольские — всячески силятся загородить нам пути добрые.
— Точно, — согласился Скорпион, поглядывая по сторонам. — Такое впечатление, что люди живут в себе, копошатся, переживают, сами в своих мыслях варятся, рисуют проблемы. А потом еще и пытаются все это выплеснуть на окружающих. А тем, по сути, их похлебка из дерьма хуже помоев. Своего, вон, полно, девать некуда. Вот и выходит, что каждый замыкается только на своем бульоне. И так всю жизнь. А дальше — смерть. Спрашивается: и для чего жила эта тень, промелькнувшая в вечности?
— Совершенно верно, — подтвердил Сэнсэй.
— Смешные люди, — продолжил Скорпион. — Жизнь — мгновение, а они материально пакуются так, словно собираются жить вечно.