Кришнамурти:Нельзя ли начать отсюда? Я всего лишь пытаюсь исследовать: существует сознание, широкое или узкое, глубокое или поверхностное; и до тех пор, пока существует некий центр, сознающий самого себя, этот центр может расширяться или сокращаться. Он-то и говорит: «Я осознаю» или «Я не осознаю». Он может попытаться выйти за пределы тех ограничений, которые установил сам для себя. Этот центр имеет очень глубокие корни, а действует он в сфере поверхностного. Все это и есть сознание. Во всем этом должен существовать некий центр.
П.:Разрешите задать вопрос. Будем очень осторожны. Не утверждаете ли вы, что в вас нет никакой деятельности сознания?
Кришнамурти:Сейчас мы подойдем к этому. Это неважно.
А.:А я хотел спросить, существует ли такая вещь, как матрица, в которой нет центра, — поскольку центр формируется из нее?
Кришнамурти:Матрица?
А.:Матрица есть мысль — матрица временного.
П.:Сознание — это регистрирующий механизм. Это единственное, что отличает жизнь от смерти. Пока существует регистрация, смерти нет.
Кришнамурти:Не занимаемся ли мы спекуляциями? Послушайте, давайте начнем просто. Когда вы бываете действительно сознательным?
П.:Когда я бодрствую, когда я отдаю себе полный отчет в окружающем.
Кришнамурти:Я бы начал совсем просто. Когда я бываю сознателен?
П.:Я сознаю эту дискуссию.
Кришнамурти:Не будем усложнять вопроса. Когда я бываю сознательным? Или благодаря реакции органов чувств, или в силу явного потрясения, явного противодействия, явной опасности, или вследствие конфликта, в который замешаны удовольствие и страдание. Только в такие моменты я говорю, что я сознателен. Я осознаю эту лампу, этот узор; я воспринимаю наличие реакции и говорю, что лампа безобразна или красива. Разве не в этом основа всего явления? Я не хочу заниматься теориями; я спрашиваю себя: когда я бываю сознательным? Когда я ощущаю вызов, когда существует толчок, конфликт, страдание, удовольствие — тогда я сознателен.
Д.:Но при этом вовсе не обязательно существование некого фокуса.
Кришнамурти:Погодите, уважаемый, я хочу начать отсюда, иначе мы увязнем в теории. Все это явление продолжается независимо от того, существует преднамеренное сознание или нет; это явление постоянно. Вот что мы называем сознанием.
Ф.:Реакция на импульс.
П.:Вы хотите сказать, что фотографического сознания нет. Я вижу корзину для мусора...
Кришнамурти:Вы ее видите. Ум регистрирует ее, то есть мозговые клетки получают импульсы.
Ф.:И при этом нет никакой классификации, например, страдание, удовольствие?
Кришнамурти:Влияние удовольствия, страдания, конфликта, печали продолжается все время; оно бывает сознательным или бессознательным. В иные моменты присутствует осознание всего процесса, в иные его может и не быть. Но все это продолжается постоянно. Каков следующий вопрос?
П.:Сам этот процесс есть сознание, и центр, который наблюдает за ним, тоже является частью сознания.
Кришнамурти:В чем состоит следующий вопрос?
Б.:Какова природа бессознательного?
Кришнамурти:Это все одно и то же, только в более глубоком слое.
Б.:Почему же мы не осознаем этот более глубокий слой?
Кришнамурти:Потому что мы слишком активны в поверхностном слое.
Б.:Таким образом, плотность поверхностного слоя мешает нам осознать более глубокие слои.
Кришнамурти:Я произвожу шум на поверхности — подобно тому, как бывает во время плаванья. Так в чем же заключается следующий вопрос?
Б.:Можно ли слить воедино разные слои?
Кришнамурти:Нет.
П.:Каковы взаимоотношения между мыслью и сознанием?
Кришнамурти:Я не понимаю этого вопроса, ибо мысль и есть сознание.