Кришнамурти:Давайте скажем, к примеру, что человеческий мозг был натренирован, приучен в течение веков к тому, чтобы двигаться на Север. И вдруг он сознает, что движение на Север означает непрекращающийся конфликт. Как только мозг это понял, он сам изменяется — изменяется его качество.
Бом:Согласен, я понял. Это каким-то образом пробуждает иное движение.
Кришнамурти:Да, иное.
Бом:Не лучше ли подходит тут слово «течение»?
Кришнамурти:Я шел на Север всю мою жизнь, и вдруг наступает остановка, прекращается движение на Север. Но мозг не стремится на Восток, Юг или Запад. Конфликт прекращается — верно? Потому что нет движения ни в каком направлении.
Бом:Тогда ключевой момент — направление движения. Когда движение фиксировано направлением, когда оно направлено внутрь, оно приходит к конфликту. Но внешне мы нуждаемся в фиксированном направлении.
Кришнамурти:Конечно, нуждаемся. Это понятно.
Бом:Да. Итак, когда мы говорим, что мозг не имеет фиксированного направления, как он тогда движется? Во всех направлениях?
Кришнамурти:Я говорю это с некоторым сомнением. Когда действительно приходишь к такому состоянию, то можно ли сказать, что это источник всей энергии?
Бом:Да, когда движешься все глубже и все более внутрь.
Кришнамурти:Это действительно глубоко внутреннее движение; не внешнее, которое становится внутренним; оно не внешнее и не внутреннее...
Бом:Да, мы можем отрицать и то и другое, и внешнее движение и внутреннее, так что всякое движение по-видимому прекращается.
Кришнамурти:Не является ли это источником всей энергии?
Бом:Да, пожалуй, мы могли бы так это определить.
Кришнамурти:Могу я сказать немного о себе?
Бом:Конечно.
Кришнамурти:Сначала о медитации. Всякая сознательная медитация — это не медитация — верно?
Бом:Что Понимаете вы под сознательной медитацией?
Кришнамурти:Преднамеренная, практикуемая медитация — это медитация, которая фактически уже промедитирована. Существует ли медитация, которая не продумывается заранее и не служит для эго средством становления, положительного или отрицательного?
Бом:Прежде чем пойти дальше, не можем ли мы определить, чем должна быть медитация? Не является ли она наблюдением за наблюдающим умом?
Кришнамурти:Нет. Она выходит за пределы всего этого. Я пользуюсь словом «медитация» в том смысле, что в ней нет ни крупицы какого бы то ни было чувства или сознательного стремления становиться, достичь какого-то уровня.
Бом:Ум просто наедине с самим собой, он спокоен.
Кришнамурти:Это то, к чему я хочу подойти.
Бом:Когда ум ничего не ищет.
Кришнамурти:Видите ли, я не медитирую в обычном смысле этого слова. Происходит так, что, медитируя, я пробуждаюсь.
Бом:В том состоянии?
Кришнамурти:Однажды в Индии я проснулся ночью; взглянул на часы — было четверть первого. И мне трудно это выразить словами, ибо это звучит нелепо — источник всей энергии пребывал, был достигнут. И это оказывало чрезвычайно сильное воздействие на мозг. Также и физическое. Мне, к сожалению, приходится говорить о себе, но, понимаете, вообще не существовало разделения, не было ощущения мира, «меня». Вы следите? Было только ощущение источника огромной энергии.
Бом:Таким образом, мозг был в контакте с этим источником энергии?