Кришнамурти:В тот момент, когда вы увидите, как важно иметь незанятый ум, когда увидите всю огромность этой истины, вы найдете пути и методы, чтобы помочь посредством обучения, помочь творчески. Ни одному учащемуся не следует говорить, чтобы он копировал и подражал, потому что тогда мы его теряем.

Бом:Возникает вопрос: как обратиться к мозгу, который отвергает, который не слушает? Существует ли тут какой-то подход?

Кришнамурти:Не существует, если я отказываюсь слушать. Видите ли, я считаю, что важным фактором в этом отношении является медитация. Я чувствую, что мы медитируем, хотя обычно люди не соглашаются считать это медитацией.

Бом:Они пользуются этим словом так часто...

Кришнамурти:...что оно действительно утратило свое значение. Но истинная медитация означает опустошение сознания. Вы согласны?

Бом:Да, но давайте скажем яснее. Раньше вы говорили, что она происходит благодаря озарению. Теперь вы считаете, что медитация способствует озарению?

Кришнамурти:Медитация есть озарение.

Бом:Она уже есть озарение. Предполагает ли она тогда какое-то действие? Озарение обычно мыслится как вспышка, а медитация — более длительна.

Кришнамурти:Мы должны быть осторожны. Что мы подразумеваем под медитацией? Мы можем отвергнуть системы, методы, признанные авторитеты, потому что часто это просто повторение традиции, связанная с временем бессмыслица.

Нарайан:Не считаете ли вы, что некоторые из них могли быть оригинальны, могли получать в прошлом реальное озарение?

Кришнамурти:Кто знает? Медитация — это постижение, это ощущение движения без какого бы то ни было прошлого.

Бом:Единственно, что требуется еще прояснить: когда вы употребляете слово «медитация», вы имеете в виду нечто большее, чем озарение.

Кришнамурти:Гораздо большее. Озарение освобождает мозг от прошлого, от времени. Это чрезвычайно важно отметить...

Бом:Вы полагаете, что вы уже должны иметь озарение, если собираетесь медитировать?

Кришнамурти:Да, совершенно верно. Чтобы медитировать без какого бы то ни было ощущения становления.

Бом:Вы не можете медитировать без прозрения. Вы не можете рассматривать медитацию как некую процедуру, с помощью которой вы придете к прозрению.

Кришнамурти:Нет, конечно. Это сразу включило бы время. Всякая процедура, система, всякий метод, преследующие цель получить прозрение, бессмысленны. Видение жадности или страха освобождает от них ум. И медитация тогда имеет совершенно иное значение. Она не имеет ничего общего со всеми этими медитациями разных гуру. Итак, могли бы мы сказать, что для прозрения требуется тишина?

Бом:Да, это одно и то же; мы, кажется, попали в замкнутый круг.

Кришнамурти:Минуту.

Бом:Да, мой ум умолк.

Кришнамурти:Так тишина озарения все прояснила и очистила.

Бом:Всю эту структуру занятого ума.

Кришнамурти:Да. И нет никакого движения, которое мы могли бы осознавать, никакого движения времени.

Бом:Не является ли это движением какого-то иного рода?

Кришнамурти:Я не вижу возможности выразить словами это ощущение беспредельности.

Бом:Но вы говорили когда-то, что несмотря на невозможность выразить это словами, мы все же должны найти такой язык!

Кришнамурти:Да, такой язык мы найдем.