«Я занимался различными методами медитации, — продолжил он, — до тех пор, пока не добился полного контроля над своими мыслями, и это принесло некоторые силы и влияние над самим собой. Однако один друг взял меня с собой на одну из ваших бесед, в которых вы ответили на вопрос о медитации, сказав, что часто практикуемая медитация — это форма самогипноза, искусственное порождение самоспроецированных желаний, даже и очищенных. Это поразило меня, так как было настолько истинным, что я искал этой беседы с вами. И, принимая во внимание, что я отдал свою жизнь медитации, надеюсь, что мы сможем вникнуть в этот вопрос довольно глубоко.
Я хотел бы начать, несколько объяснив ход моего развития. Я понял из всего, что я прочитал, что необходимо быть полностью хозяином своих мыслей. Для меня это было чрезвычайно трудно. Концентрация на официальной работе была чем-то совершенно отличным от уравновешенности ума и обуздания всего процесса мысли. Согласно книгам, надо было взять все бразды управления мыслями в свои руки. Мысль не может быть настолько обостренной, чтобы проникнуть в многочисленные иллюзии, если ею не управлять и не направлять, так что это была моя первостепенная задача».
Если можно спросить, не перебивая ваше повествование, действительно ли контроль над мыслью — это первостепенная задача?
«Я слышал то, что вы сказали в вашем рассказе о концентрации, но, если позволите, я хотел бы насколько возможно описать весь мой опыт и затем приняться за некоторые жизненные проблемы, связанные с ним».
Как хотите, сэр.
«С самого начала я был неудовлетворен моим делом, и отбросить многообещающую карьеру было сравнительно легким шагом. Я прочел очень много книг по медитации и размышлению, включая письма разных мистиков, и здесь, и на западе, и для меня казалось очевидным, что контроль над мыслью — это наиболее важная вещь. Это потребовало значительных усилий, постоянных и целенаправленных. Когда я продвигался в медитации, у меня было много переживаний, видений Кришны, Христа и некоторых из индусских святых. Я стал ясновидцем, начал читать мысли людей и приобрел некоторые другие сидхи или сверхспособности. Я продвигался от опыта к опыту, от одного видения с его символическим значением к другому, от отчаяния до наивысшей формы благодати. У меня появилась гордость завоевателя, того, кто был хозяином самого себя. Аскетизм, владение собой, действительно придает ощущение власти, и это порождает тщеславие, силу и самоуверенность. Я имел все это в изобилии. Хотя я слышал о вас много лет, гордость из-за моих достижений всегда мешала меня прийти, чтобы вас послушать, но мой друг, другой саньясин, настаивал, чтобы я пришел, и то, что я услышал, потревожило меня. До этого я думал, что я был выше всяких тревог! Это была моя история о медитации вкратце».
«Вы сказали в вашем рассказе, что ум должен идти выше всякого опыта, иначе он в заключении его собственных проекций, его собственных желаний и стремлений, и я был глубоко удивлен, обнаружив, что мой ум был в плену у тех самых вещей. Осознавая этот факт, как уму сломать стены тюрьмы, которую он построил вокруг себя? Неужели эти двадцать с лишним лет были потрачены впустую? Неужели все это было простое блуждание в иллюзиях?»