Зародившийся в Индии буддизм включил в себя брахманское учение о метампсихозе (переселении душ). Это учение стало впоследствии одной из основ буддийского миропонимания; Тибет получил эту концепцию в готовом виде и охотно ее воспринял. Каждому лестно иметь знаменитых предков, но куда приятнее узнать, что сам был некогда царем или божеством, а в условиях острой политической борьбы такое «происхождение» бывает в ряде случаев просто необходимо.
Как известно, царь, принявший буддизм, назывался индусами дхармапола, т. е. защитник учения, но в Индии цари не становились предметом поклонения, тогда как в Тибете признание божественности царя стало политическим актом, признаком лояльности. Сронцзангампо был объявлен воплощением бодхисатвы милосердия — Авалокитешвары; предпоследний царь Тибета Ралпачан считался перевоплощением бодхисатвы Ваджрапани, а его прадед, знаменитый Тисрондэцан, восстановитель тибетского буддизма, — перевоплощением бодхисатвы мудрости и учености Манджушри.
[48]Вспомним теперь, что при вступлении на престол Тисрондэцан отделался от своего министра Мажана, закопав его живым в землю. У министра, разумеется, были друзья, кроме того, предательское убийство не могло не вызвать возмущения среди широких слоев тибетского общества, даже среди сочувствовавших буддизму. Поступку царя было необходимо дать удовлетворительное объяснение, и тогда-то явилась, очевидно, тибетская легенда о Яме и Ямантаке, приведенная выше. Она отвечала и требованиям момента, и идейным установкам буддизма и даже обеляла память погубленного вельможи, фактически обращенного в «царя бездны».