в больницу. В пубертатном возрасте у Ричарда обычно были жестокие фантазии и сны об
убийстве отца.
В ЛСД сеансах этого периода Ричард часто видел меня превращенным в его отца. Как
только его рука под влиянием препарата начинала двигаться, он неизбежно направлял кулак к
моему лицу. Однако он никогда не завершал это движение; его рука останавливалась в
нескольких дюймах от моего носа, убиралась и била с новой силой. Иногда он мог колебаться
таким образом перед моим лицом несколько часов, будто разрываемый противоречивыми
импульсами фрейдовского ид и суперэго. Когда это происходило, Ричард повторно проживал
разные травматические воспоминания, связанные с его отцом, и у него был ряд символических
видений, связанных с отцеубийством.
Вторая тема, стоящая за параличом Ричарда, содержала проблемы вокруг мастурбации.
Так как он испытывал конфликт между непреодолимым желанием мастурбировать и
связанными с этим виной и страхами, его рука постоянно тянулась к генитальной области, а
затем отдергивалась к тазобедренному суставу. Когда его рука невольно колебалась туда и
обратно, у Ричарда было множество переживаний, включавших секс и наказание. Наконец, он
повторно пережил с сильными эмоциями травматическое воспоминание о том, как отец застал
его мастурбирующим и жестоко наказал.
Обе описанные выше области конфликтов имели более глубокие корни на
перинатальном уровне и поэтому также отражали отношения Ричарда с его матерью. В этих
сеансах борьба смерти-возрождения тесно переплеталась с биографическим материалом,
связанным с его отношениями с отцом. Потребовалось семь сеансов на то, чтобы проработать
эти две области конфликтов. Когда это было сделано, Ричард снова получил полный контроль
над своей рукой; на этот раз не проявилось никаких новых симптомов, и его прежние жалобы
не возвращались. Через несколько недель у него был первый в жизни гетеросексуальный
половой акт.
Несмотря на колебания их клинического состояния, мы заметили у большинства
невротических пациентов из нашего исследования общую тенденцию к улучшению. После
определенного числа сеансов, которое очень изменялось от одного человека к другому, многие
временно достигают момента, когда их симптомы значительно уменьшаются или даже
исчезают, и есть хороший уровень общего равновесия. За несколькими исключениями, их
можно было выписать и продолжать ЛСД терапию амбулаторно.
Эта степень улучшения, возможно, была сравнима с результатом очень успешного
психоанализа или некоторых других видов систематической долговременной психотерапии.
Ретроспективно, с конвенциальной точки зрения, это было бы подходящим моментом для
завершения терапии. Однако этого не произошло с большинством наших пациентов. По
определенным причинам казалось уместным продолжать ЛСД психотерапию после этого
момента. Мое ортодоксальное психоаналитическое образование было серьезным фактором в
моем решении продолжить, которое в итоге открыло передо мной совершенно новое
направление исследования человеческого разума.
Хотя на этой стадии пациенты демонстрировали удовлетворительный уровень
симптоматического улучшения в периоды между ЛСД сеансами, их психоделические