навсегда исчезают из содержания ЛСД сеансов и послесеансовых интервалов. Содержание
чисто трансперсональных сеансов демонстрирует ту же дихотомию, что и биографические и
перинатальные переживания. То же верно и для динамики послесеансовых периодов; здесь
трансперсональные матрицы тоже могут сильно влиять на эмоциональное и
психосоматическое состояние индивида. Так, повседневные чувства, мысли, поведение,
мировоззрение в целом и жизненный стиль могут отражать элементы океанического
блаженства внутриматочного состояния или всепоглощающий ужас эмбриональных кризисов;
позитивные кармические паттерны или трагедии прошлых воплощений; или энергия
питающих или разрушительных архетипических образов.
Тот факт, что субъект трансцендировал биографический и перинатальный уровни, не
значит, что теперь содержание его или еѐ ЛСД сеансов не имеет никакого личного значения
или актуальности. Биографическая история теперь полностью доступна на взрослом уровне
без подавления и эмоционального искажения. Больше нет болезненного повторного
проживания отдельных травмирующих событий и ограниченного акцента на расшифровке
драм нуклеарной семьи и их влияния на жизнь. Также, в сеансах больше не появляются борьба
жизни со смертью, клаустрофобные кошмары, скатологические сцены и садомазохистские
оргии рождения. Однако независимо от того, насколько грандиозным и космическим является
масштаб трансперсональных переживаний, они всегда тесно связаны с повседневной жизнью
индивида. Проработка негативных трансперсональных матриц и соединение с позитивными
оказывает терапевтическое влияние на эмоциональные, психосоматические и межличностные
процессы индивида. Это также открывает новые уровни понимания собственной
идентичности, измерений существования, человеческой жизни и бытия вообще. Хотя здесь
уже не предстоит особой «археологической работы» над историей данной жизни, сама
интерпретация еѐ значения постоянно меняется по мере того, как расширяются
концептуальные рамки, чтобы уместить новые эмпирические данные.
Один из аспектов повседневного существования, который проявляет особо тесную связь
с психоделическим процессом, это сновиденная жизнь индивида. В течение психотерапии,
включающей серийные ЛСД сеансы, есть четкая взаимосвязь между природой и содержанием
лекарственных переживаний и умственной активностью во время сна и гипнагогического
периода. Сновидения до ЛСД сеанса часто предсказывают содержание психоделического
опыта, а сновиденная жизнь в периоды после сеансов часто развивает разные темы
прошедшего лекарственного сеанса. Это особенно поразительно, когда важный гештальт в
последнем сеансе остается незавершенным, и эмпирически доступным становится большая
часть бессознательного материала с сильным эмоциональным зарядом.
Когда психоделический процесс сосредоточен на биографических вопросах, сны имеют
обычную динамическую структуру, известную из фрейдовского психоанализа. Большая часть
их содержания, видимо, имеет смысл в пределах эмоциональной истории индивида, и еѐ
можно легко расшифровать, если быть знакомым с базовыми принципами работы со снами.