В этот вечер они отвезли меня еще дальше в горы и снова положили меня в пещеру, но на этот раз в большую, примыкавшую к другой огромной пещере, в которой, как позже выяснилось, сидели
и полулежали, возможно, размышляя о человеческой жизни прошлых и будущих эпох, несколько десятков мертвых хевсуров, "мумифицированных" разреженным воздухом этого возвышенного места.
В этой пещере, в которой они меня положили, в течение двух недель в присутствии вышеупомянутого слабого человека, цирюльника и одного молодого хевсура продолжалась во мне борьба между жизнью и смертью.
После этого мое здоровье стало улучшаться с такой скоростью, что спустя неделю мое сознание полностью возвратилось, и я уже мог двигаться с помощью кого-то и палки, и пару раз даже побывал на "тайной встрече" моих "бессмертных соседей".
К этому времени стало уже ясно в процессе гражданской войны, что верх, как говорится, взяла Русская Армия, и уже везде казаки выискивали и арестовывали всех "подозрительных" жителей, которые не были местными.
Поскольку я не был местным, а также знал способ мышления людей, подпавших под влияние "революционного психоза", я решил бежать из этих краев как можно скорее.
Учитывая создавшуюся обстановку в Закавказье в целом, и мои личные планы на будущее, я решил ехать в Закаспийскую область.
Продолжая испытывать невероятные физические страдания, я отправился в путь в компании вышеупомянутого слабого человека.
Я испытывал неимоверные страдания главным образом потому, что я должен был везде по пути сохранять вид, не вызывающий подозрений.
Вид, не вызывающий подозрений, был необходим, чтобы не стать жертвой этого "политического психоза".Дело в том, что в местах, где проходила железная дорога, лишь недавно был, так сказать, "достигнут высший градус" этого национального психоза, в данном случае между армянами и татарами, и некоторые особенные последствия этого человеческого бедствия все еще по инерции проявлялись.
Мое несчастье в данном случае состояло в том факте, что, имея "универсальную внешность", я выглядел для армян чистокровным татарином, а для татар чистокровным армянином.
Чтобы сделать этот длинный рассказ короче, я, всеми правдами и неправдами, в компании этого моего слабого друга и с помощью губной гармошки прибыл наконец в Закаспийскую область.
Эта губная гармошка, которую я обнаружил в кармане моего пальто, сослужила нам хорошую службу.
На этом оригинальном инструменте я тогда играл, могу признаться, неплохо - хотя я играл только две мелодии: "Сопки Маньчжурии" и вальс "Ожидание".
Прибыв в Закаспийскую область, мы решили на время пребывания остановиться в городе Ашхабаде.
Мы сняли две хорошие комнаты в частном доме с прелестным садом, и я мог наконец отдохнуть.
Однако на следующее утро мой единственный товарищ, уйдя в аптеку, чтобы достать для меня необходимые медикаменты, долго не возвращался.
Проходили часы, но он все не приходил... он не приходил.
Я начал беспокоиться главным образом потому, что знал, что он был здесь в первый раз и еще никого не знал.
Наступила ночь и у меня нет больше терпения... Я иду искать его.