Боккачио – это фамилия одного автора, написавшего для существ Земли очень поучительную книгу под названием «Декамерон»; ее очень широко читают там в настоящее время, и она является любимой книгой современных существ, плодящихся там на всех континентах и принадлежащих там почти ко всем сообществам.
На другой день, также вечером, этот любезный мистер Беллибаттон опять повел меня к еще одним своим друзьям.
Здесь также было много молодых американских существ, как мужчин, так и женщин, сидевших в разных углах очень большой комнаты и спокойно и очень безмятежно разговаривавших.
Когда мы сели, вскоре подошла хорошенькая молоденькая американка, села рядом со мной и начала со мной болтать.
Я поддержал разговор, как там принято, и мы болтали обо всем на свете, при этом она, между прочим, задавала мне много вопросов о городе Париже.
В середине разговора эта американская, как они говорят, «молодая леди» вдруг без всякой видимой причины начала поглаживать мою шею.
Я сразу подумал: «Как это мило с ее стороны! Она, конечно, должно быть, заметила «блоху» у меня на шее и теперь гладит это место, чтобы унять раздражение».
Но когда я вскоре заметил, что все присутствовавшие американские молодые существа также поглаживают друг друга, я был очень удивлен и не мог понять, в чем же дело.
Мое первое предположение относительно «блох» уже не годилось, поскольку нельзя было предполагать, что у всех на шее блохи.
Я стал раздумывать, в чем же дело, однако сколько ни старался, не мог найти никакого объяснения.
Только потом, когда мы уже вышли из дома и были на улице, я попросил у мистера Беллибаттона объяснения всему этому. Он тотчас же разразился неудержимым смехом и назвал меня «простаком» и «деревенщиной». Затем, немного успокоившись, он сказал:
«Какой вы чудак; ведь мы сейчас были на «вечеринке для парочек с обниманием и поцелуями». – И все еще смеясь над моей наивностью, он объяснил, что перед этим мы были тоже на вечеринке, но на «вечеринке анекдотов». А завтра, – продолжал он, – я собираюсь повести вас на «купальную вечеринку», где молодые люди купаются вместе, конечно, все одетые в специальные костюмы».
Увидев, что на моем лице по-прежнему остается выражение удивления и недоумения, он сказал:
«Но если вам почему-либо не нравятся такие «пресные развлечения», мы можем пойти на другие, не каждому доступные. Здесь существует много таких «компаний», и я состою членом нескольких из них.
На этих вечеринках, которые открыты не для всех, мы можем, если хотите, иметь кое-что более «существенное"».
Но я не воспользовался этой любезностью этого услужливого и чрезвычайно «милого» мистера Беллибаттона, так как на следующее утро я получил телеграмму, которая заставила меня вернуться в Нью-Йорк.
В этом месте своих рассказов Вельзевул вдруг задумался и после довольно продолжительного молчания, глубоко вздохнув, продолжал рассказывать:
– На следующий день я не поехал утренним поездом, как решил, получив телеграмму, а отложил свой отъезд до вечернего поезда.