Барон Бунзен показывает, что происхождение древних молитв и гимнов египетской «Книги Мертвых»предшествуетМенесу и относится, вероятно, к до-Менитской Династии Абидоса между 3100 и 4500 гг. до Р. X. Этот ученый египтолог считает, что эра Менеса или Национальной Империи наступила не позднее 3059 года до Р. X. и наглядно доказывает, что «система поклонения Озирису и мифология уже были сформированы» [74, т. V, с. 94] до этой эры Менеса.
В гимнах этой научно установленной до-Эдемовской эпохи (ибо Бунзен уводит нас назад на несколько веков от года сотворения мира, т. е. 4004 г. до Р. X., как указано в библейской хронологии) мы находим четко выраженные уроки нравственности, идентичные по духу и почти идентичные по форме выражения с теми, которые Иисус проповедовал в своей Нагорной Проповеди. Это наше утверждение мы подкрепляем авторитетом наиболее выдающихся египтологов и знатоков иероглифических письмен.
«Надписи двенадцатой Династии полны ритуалистических формул», — говорит Бунзен. Выдержки изКниг Гермеса, находимые на памятниках самых ранних династий, и «на памятниках двенадцатой (династии), выдержки изболее раннегоритуала отнюдь не являются редкими…Накормитьголодного, напоить жаждущего, одеть обнаженного, похоронитьмертвого… составляло первую обязанность благочестивого человека…Учение о бессмертии души так же старо, как этот период». (Глинобитная табличка, Брит. Муз., 562) [74, т. V, с. 129].
И, наверное, еще намного старше. Оно ведет свое происхождение с того времени, когда душа была
объективнымсуществом; следовательно, едва ли могла
сама себяотрицать; когда человечество представляло собою духовную расу, и смерти не существовало. К закату жизненного цикла эфирный
человек-духвпал в сладкую дремоту временной бессознательности в одной сфере только для того, чтобы очнуться в еще более ярком свете более высокой сферы. Но в то время как духовный человек постоянно стремится подняться все выше и выше к источнику своего существования, проходя через циклы и сферы индивидуальной жизни, — физическому человеку пришлось нисходить вместе с великим циклом вселенского творения до тех пор, пока он не очутился одевшимся в земное одеяние. С тех пор душа была слишком глубоко захоронена под физическим одеянием, чтобы снова заявлять о своем существовании, за исключением случаев тех более духовных натур, которые с каждым циклом становились все более редкими. И все же, ни один из доисторических народов никогда и не подумал отрицать существование или бессмертие внутреннего человека, настоящего «я». Только мы не должны забыть учений древних философий: один лишь дух бессмертен — душа, сама по себе, ни вечна, ни божественна. При слишком тесном соединении с физическим мозгом своего земного футляра она постепенно становится
предельнымумом, простым животным и чувствующим жизненным принципом,
нэфешеврейской Библии.
[453]