«Те, кто произносят напыщенные тщеславные слова… В то время как они обещают им свободу, они сами являются слугами разложения, ибо чем человек обуян, тем самым он и порабощен… Ибоесли они избеглискверны мира через познание Господа и Спасителя, то они опять попали в путы и обуяны… было былучше для них не узнавать пути праведности.чем после того, как узнали, отвернуться от святыхзаповедей, данных им» («2 Послание Петра»).
Вне сомнения, Петр не мог иметь в виду гностиков, так как те никогда не видели «святых заповедей, данных им»; Павел же видел. Они никогда никому не обещали «свободы» от пут, но Павел обещал это неоднократно. Кроме того, последний отвергает «старый завет», рабыню Агарь, а Петр крепко за него держится. Павел предостерегает людей противсиливластей(низших ангелов каббалистов), а Петр, как будет видно из дальнейшего, уважает их ипоносит тех, кто не уважает.Петр проповедует обрезание, Павел запрещает его.
Позднее, когда все эти чрезвычайно грубые ошибки, противоречия, расхождения и выдумки были насильно втиснуты в систему, тщательно выработанную кастой епископов новой религии, и названы христианством; когда сама эта хаотическая картина была коварно сохранена от слишком близкого с нею знакомства целым строем грозных церковных епитимий и анафем, которыми любопытные удерживались на почтительном расстоянии под фальшивым предлогом недопущения святотатственной профанации божественных тайн; и миллионы людей были умерщвлены во имя Бога милосердия, — тогда пришла Реформация. Она, несомненно, заслуживает свое название в полнейшем парадоксальном значении. Она оставила Петра и утверждала, что выбрала Павла своим единственным вождем. И апостол, который метал громы и молнии против старого закона рабства, который предоставил полную свободу христианам соблюдать субботу или не соблюдать, который отверг все, что предшествовало Иоанну Крестителю, — является теперь провозглашенным знаменосцем Протестантизма, который придерживаетсястарогозакона больше, чем евреи, бросает в тюрьму тех, кто рассматривает субботу так, как рассматривали это Иисус и Павел, и превосходит синагогу первого века по догматической веронетерпимости!
Но кто же тогдабылипервые христиане, можно все-таки спросить? Несомненно — эбиониты! и в этом мы следуем утверждениям лучших критиков.
«Почти нет сомнений, что автор книги „Clementine Homilies“ был представителем эбионитского гностицизма, которыйкогда-то представлял чистейшую форму примитивного христианства…» [259, т. II, с. 5]
Но кто же были эбиониты? Ученики и последователи ранних назареев, каббалистических гностиков. В предисловии к «Кодексу назареев» переводчик говорит:
«Что также назареи не отвергали эонов — это естественно. Ибо они были наставниками эбионитов, которые признавали их (эонов)».
[175]
Кроме того, Епифаний, этот христианский Гомер «Ересей», говорит, что
«у Эбиона взгляды назареев, форма керинтян (которые воображают, что мир был построен ангелами), и название христиан» [476].