Иероним сам допускает, что книга, подлинность которой он свидетельствует, как написанной«рукою Матфея»,тем не менее была книгой, которая, несмотря на тот факт, что он переводил ее дважды, была почти непонятна для него, ибо она была сокровенной или —тайной.Тем не менее Иероним хладнокровно относит все комментарии на нее, кроме своих собственных, керетическим.Более того, Иероним знал, что этоподлинное «Евангелие от Матфея»было излагателем единственного истинного учения Христа, и что это был труд евангелиста, который был другом и товарищем Иисуса. Он знал, что если из этих двух евангелий — еврейского, о котором идет речь и греческого, вошедшего в наше нынешнее священное писание, — одно было поддельным и, следовательно, еретическим, то это было не евангелие назареев; и все же, зная все это, Иероним становится более ярым, чем когда-либо в своем преследовании «еретиков». Почему? Потому что принятие его было равносильно прочтению смертного приговора установленной церкви. Уж слишком хорошо было известно, что«Евангелие от евреев»было единственным евангелием, признаваемым в течение четырех веков еврейскими христианами, назареями и эбионитами. И никто из последних не признавалбожественностиХриста.
Если комментарии Иеронима к книгам пророков, его знаменитая«Вульгата»и многочисленные полемические трактаты все так же достоверны, как эта версия «Евангелия от Матфея», тогда перед нами, действительно, божественное откровение.
Почему удивляться непостижимым тайнам христианской религии, раз она совершенночеловеческая?Разве мы не имеем письма, написанного одним из наиболее уважаемых отцов церкви этому самому Иерониму, которое лучше многих томов раскрывает их традиционную политику? Вот, чтосвятойГригорий из Назианзена писал своему другу и доверенному лицусвятомуИерониму:
«Ничто не производит на людей такого сильного впечатления какмногословие,чем меньше они понимают, тем больше они восхищаются. Наши отцы и доктора часто говорили не то, что они думали, но то, что обстоятельства и необходимость принуждали их говорить».
Но вернемся к нашей Софии Ахамот и к вере подлинных первоначальных христиан.
После произведения на свет Ильда-Баофа, Ильда от ребенок, и Баоф от, яйцо, или,
Баоф,пустошь, опустошение, София Ахамот так сильно страдала от соприкосновения с материей, что после чрезвычайной борьбы она наконец убегает из грязного хаоса. Хотя и неознакомленная с плеромой, областью ее матери, она добралась до среднего пространства и ей удалось состряхнуть материальные частицы, которые прилипли к ее духовной природе; после этого она сразу построила крепкую стену между миром разумов (духов) и миром материи. Ильда-Баоф таким образом является «сыном мрака», творцом нашего грешного мира (его физической части). Он следует примеру Битоса и производит из себя шесть звездных духов (сыновей). Все они созданы по образу его самого и являются отражениями один другого, которые становятся все темнее по мере того, как последовательно отдаляются от своего отца. Вместе с последним они обитают в семи областях, расположенных лестницей, начинающейся под средним пространством, областью их матери, Софии Ахамот, и кончающейся нашей землей —
седьмойобластью. Таким образом, они являются гениями семи планетных сфер, из которых самой низшей является область нашей земли (сфера, окружающая ее, наш эфир). Вот, соответственные имена этих гениев сфер: Иове (Иегова), Саваоф, Адонай, Элои, Оурайос, Астафайос.
[181]Первые четыре, как всем известно, являются мистическими именами еврейского «Господа Бога»,
[182]который, таким образом, по выражению К. У. Кинга, «снизводится офитами до уровня обозначений духов, подчиненных Творца; последние два имени являются именами гениев огня и воды».