ясные и простые спиритические.
После того, как мы в течение почти десяти лет пытались
разобраться в аргументах многих ученых оппонентов, которые
или признавали, или отрицали эти феномены, сейчас делается
попытка решительно поставить этот вопрос перед теософами.
После того, как они прочтут то, что я должна сказать, до конца,
им останется использовать свои
суждения по существу дела и решить, имеется ли у нас хотя бы
капля надежды получить в этой четверти века если не
эффективную помощь, то во всяком случае возможность быть
беспристрастно выслушанными для пользы оккультных наук.
Мне кажется, что мы не можем ожидать этого ни от кого, и
даже от тех, чье внутреннее чувство заставило их принять
реальность медиумических явлений.
И это естественно. Каковы бы они ни были, они являются
людьми современной науки, хотя бы до того они и были
спиритуалистами; и если не все, то, во всяком случае,
некоторые из них скорее отреклись бы от своей связи и своей
веры в медиумов и спиритов, чем от каких бы то ни было
значительных догм ортодоксальной науки. И они отвергли бы
тех немногих, которые обратились бы к оккультизму и
приблизились к порогу великой Тайны, движимые духом
истинного исследования.
В этом и состоит та сложность, которая лежит в основе
нынешних затруднений теософии; и несколько слов, сказанных
по этому вопросу, не могут быть несвоевременными, тем
более, что вся эта проблема пребывает в скрытом виде. Те
теософы, которые не являются оккультистами, не говоря уж о
людях науки, не могут помочь исследователям. Оккультисты -
теософы работают по определенным направлениям, за пределы
которыхони не осмеливаются выйти.Их уста замкнуты, их
объяснения и демонстрации ограничены. Что они могут
сделать? Наука никогда не удовлетворится объяснением
наполовину.
www.ezobox.ru
Знать, сметь, хотеть и хранить молчание— это столь
хорошо известный девиз каббалистов, что кажется совершенно
излишним повторять его здесь. Все же это может иметь смысл
как напоминание. Ибо мы говорим илислишком много,или
слишком мало.И я очень сильно опасаюсь, что справедливо
первое. Если это так, то мы уже искупили нашу вину за это,
поскольку мы первые пострадали за то, что говорилислишком
много.Даже эта малость позволила ввергнуть нас в ужасные
трудности четверть века назад.
Наука (я имею ввиду западную науку) должна продвигаться по
строго определенным направлениям. Она гордится своей силой
наблюдения, индукции, анализа и способностью делать
выводы. Если ей предстоит исследовать явление аномальной
природы, она должна проанализировать его До самого
основания, или оставить его в покое. Именно это она и должна
делать, и, как мы показали, она не может использовать какие-
либо другие методы, кроме индуктивных, основанных
исключительно на показаниях физических чувств. Если же эти
чувства, вместе с научнойпроницательностью,окажутся не
соответствующими задаче, то исследователи обратятся за
помощью к полиции и не решатся ее использовать, как это
было в истории на примере Лоудана, салемского дела о
ведьмах, Морзина и др.: Королевское общество, призывающее