EzoBox.ruБиблиотека эзотерики

Источник и основа ее – в духе и мысли, будь то на чисто божественном или земном плане. Те, кто знаком с жизнеописаниями Симона, имеют на выбор две версии – белой и черной магии – относительно широко обсуждаемого союза Симона с Еленой, которую он называл своей Эпинойей (Мыслью). Те же, кто, как христиане, стремились опорочить опасного противника, говорят о Елене как о прекрасной иреально существовавшейженщине, которую Симон встретил в публичном доме в Тире и которая была, согласно авторам его жизнеописаний, перевоплощением Елены из Трои. Как же тогда могла она быть «божественною Мыслью»? Симону приписывают следующие слова из «Философумены»: низшие ангелы, или третьи эоны, будучи столь материальными, заключали в себе больше худого, нежели другие эоны. Бедняга человек, созданный, или эманированный, ими, носил в себе порок своих породителей. Что же это означало? Только следующее: когда третьи эоны, в свою очередь, овладели божественною Мыслью, благодаря внутреннему приданию им Огня, то вместо того чтобы сделать человека совершенным существом, согласно всемирному предначертанию, они изначала утаили от него эту божественную искру (Мысль, на Земле – манас); это и явилось причиной первородного греха, который совершил неразумный человек, как совершили его ангелы за эоны до этого, отказавшись творить⁴¹. Наконец, продержав Эпинойю своей пленницей и подвергнув божественную Мысль всяческим оскорблениям и надругательствам, они кончили тем, что заключили ее в уже оскверненное тело человека. После чего, согласно толкованию врагов Симона, она переходила из одного женского тела в другое в течение веков и рас, пока Симон не нашел и не узнал ее в виде Елены, «блудницы», «заблудшей овцы» из притчи. Симон представлен выдающим себя за Спасителя, сошедшего на землю, дабы спасти этого «агнца» и тех людей, в ком эпинойя все еще находилась во власти низших ангелов. Так, величайшие магические чудеса Симона объясняются его соитием с Еленой – отсюда и черная магия. Действительно, основные ритуалы такого рода магии основаны на подобном отвратительном, буквальном истолковании величественных мифов – самый прекрасный из них был придуман Симоном в качестве символа для своего учения. Тот, кто понимал его правильно, знал, что подразумевалось под «Еленой». Это был брак между Нусом (Атма-Буддхи) и Манасом, союз, посредством которого Воля и Мысль становятся единым целым и наделяются божественными силами. Ибо Атман в человеке, будучи естеством чистым, без примеси, изначальным божественным Огнем (или извечным и вселенским «тем, что стояло, стоит и стоять будет»), принадлежит всем планам; а Буддхи есть его носитель, или Мысль, порожденная «Отцом» и порождающая, в свою очередь, «Отца», а также Воля. Она есть то, что «стояло, стоит и стоять будет», становясь, таким образом, в сочетании с Манасом, двуначальною, но только на этой сфере. Потому-то, когда Симон говорил о себе как об Отце, Сыне и Святом Духе и об Елене как о своей Эпинойе, божественной Мысли, он имел в виду брак своей Буддхи с Манасом. Елена была Шакти внутреннего человека, силою женского начала.

А что же говорит Менандр? Низшие ангелы, учил он, были эманациямиЭннойи(

, предначертывающей мысли). Именно Эннойя преподала науку магии и передала ее ему, наряду с искусством покорять творящих ангелов низшего мира. Последние символизируют страсти нашей низменной природы. Сказано, что ученики его, получив от него крещение (т. е. после посвящения), «воскресали из мертвых» и, не «старея», становились «бессмертными»⁴². «Воскрешение», обещанное Менандром, конечно же, означало просто переход из тьмы невежества в свет истины, пробуждение бессмертного Духа человека к жизни внутренней и вечной. Это и есть наука раджа-йогов – магия.

Каждый человек, читавший неоплатоническую философию, знает, как боролись против феноменальной теургии ее главные адепты, такие, как Плотин и особенно Порфирий. Но, помимо всех их Ямвлих, автор «De Mysteriis», высоко приподымает завесу над истинным термином «теургия» и являет нам в ней подлинную науку раджа-йоги.

Магия, говорит он, есть возвышенная и величественная наука, божественная, превозносимая превыше всех иных. «Это – великая панацея для всех... Она не зарождается в теле или его страстях и не ограничивается ими, равно как не ограничивается человеческим конгломератом или его слагаемыми; но все почерпнуто ею от наших высших Богов» – наших божественных Эго, которые устремляются, словно серебряная нить, от Искры в нас к изначальному божественному Огню⁴³.