какою я узнала ее в последние годы ее жизни. Самой выдающейся чертой ее характера была сила,
устойчивая, твердая, как скала.
Я знала слабых людей, которые жаловались на ее суровость, но я видела ее в присутствии злейшего ее
врага, пришедшего к ней, в минуту нужды, и видела, каким неземным светом сострадания осветилось
все лицо ее. Суровость, которая может быть в то же время так мягка и нежна, и есть то свойство,
которого недостает нашему расслабленному Западу.
Ее терпимости к мелочам и к внешним проявлениям не было границ; зато в вопросах важных она была
неуклонна и определенна, как никто.
Если бы враги ее знали, что они закидывают грязью! Такое тонкое чувство чести, какое было у нее,
нужно искать в тех мечтах, которые создают образ "рыцаря без страха и упрека"... Ее правдивость и
чистота ее намерений были поразительны, и в то же время сила ее характера не поддавалась никаким
ударам судьбы. Ее- обвиняют во лжи! Могла ли она унизиться, когда для нее было решительно все
равно, что про нее говорят, и все внутренние мотивы, которые заставляют обыкновенных людей
прибегать ко лжи- были уже давно изжиты ею...
Ее обвиняли в том, что ее сила идет из нечистого источника; в таком случае Нечиcтый должен был
сильно обеднеть, потому что служение ее плохо оплачивалось. Она была так бедна, что постоянно
нуждалась в деньгах, а когда деньги были- они немедленно исчезали. Щедрость ее была воистину
царская; все, что у нее было: вещи, деньги, платье, все отдавалось первому встречному,
находившемуся в нужде.
В ее натуре преобладали мужественные свойства: прямая, определенная, быстрая, с сильным
хотеньем, светлая, живая, свободная от желчи и от всякой мелочности,- в ней не было ни одной черты
обыкновенной женщины.
Всегда она рассуждала с высшей точки зрения, была снисходительна и терпима к чужой мысли и к
чужому характеру и не обращала внимания на внешнее человека, если внутри у него все было в
порядке.
Мне лично она принесла великую пользу, приведя меня к самопознанию. Мне всегда казалось
www.ezobox.ru
забавным, когда говорили о ее способности ошибаться в людях и доверять таким, которые
впоследствии обманывали ее. Они не понимали, что она считала долгом давать каждому человеку
случай к исправлению и нисколько не интересовалась тем, что, в случае неудачи, она может оказаться
в неудобном положении. Я наблюдала ее в сношениях с людьми, искавшими только ее феноменов,
приходившими к ней с нечистыми мотивами; она говорила с ними так же неприн ужденно и искренно,
как со своими друзьями, но я замечала при этом, с каким проникновенным выражением она
вглядывалась в такого человека и с каким грустным вздохом отводила от него глаза, когда убеждалась
в его неискренности.
Если же кто искренно искал самого трудного из всех познаний- самопознания, тогда она приходила к
нему на помощь со своим редким даром проникновения, предупреждала его относительно скрытых
опасностей, обращала его внимание на затаенные черты, распутывала перекрещивающиеся нити
плохо понятых свойств и ошибок и поддерживала ученика самым деятельным образом в его усилиях