Итак, шестеро коллег с первых же дней оказали мне настолько большое доверие, что разрешили самому писать тексты для четырех страниц местной хроники, ежедневно повествующей о событиях провинциального городка. Я начинал около девяти утра, со свадеб. Один снимок, фамилии новобрачных, бокал шампанского, несколько рукопожатий, пожелания счастья. Машина. Следующая свадьба.
Затем, примерно с одиннадцати, следовали в строгом беспорядке: реконструкция церковной колокольни, дорожно-транспортные происшествия, самоубийства бездомных, открытие летнего лагеря для детей, выезды со спасателями, уничтожающими осиные гнезда или снимающими кошек с деревьев, интервью с какой-нибудь бывшей знаменитостью — певцом или эстрадным артистом, дающим гастроли в провинции, конкурс на самую большую тыкву, ремонт дома престарелых... и возвращение в редакцию, чтобы написать очередную заметку.
Каждое утро мне звонил мэр городка, чтобы узнать мои планы на день и, подсуетившись, тоже попасть на фотографии. Он надеялся, что таким образом у читателей нашей ежедневной газеты сложится впечатление, что их избранник вездесущ и работает не покладая рук.
Наблюдатель изменяет то, за чем наблюдает.
Я косвенно влиял на деятельность мэра, а значит, и на жизнь города. Я способствовал продвижению проектов в сфере культуры, не пропуская ни одной выставки картин, ни одного спектакля или концерта, которым, ни с того ни с сего, тут же оказывало честь своим присутствием первое лицо города.
Я обожал свою профессию.
Казалось, что я обладаю реальной властью и приношу пользу обществу.
Главный редактор Жан-Поль слегка охладил мой пыл:
— Смотри не перетрудись. Мало кто читает статьи, большинство только разглядывает заголовки, фотографии и подписи к ним. Иногда люди отваживаются пробежать глазами первые строки, но крайне редко добираются до конца заметки. И главное: никогда не забывай, что самая читаемая рубрика — это некрологи. И прогноз погоды. Мертвые старики и облака — вот что больше всего заводит людей. На третьем месте футбол. Особенно матчи между районными командами.
После этого ко всему начинаешь относиться проще.
К шести вечера, завершив подготовку репортажей с места событий, я возвращался в свой кабинет и здоровался с Матильдой, машинисткой, принимавшей телефонные звонки, — блондинкой с внушительными формами. Склонная к легкой паранойе, Матильда с утра до вечера плела интриги. Это было для нее смыслом жизни. Время от времени она отправляла анонимные письма примерно следующего содержания: «Ваш муж спит с вашей лучшей подругой». Подпись: «Милашка, которая видит все». Жан-Поль рассказал, что ее уже вычислили по почерку и другим уликам и это кончилось несколькими скандалами между женщинами и драками с выдиранием волос у входа в редакцию. Я сам несколько раз заставал Матильду за тем, что она прилежно выводила буквы, пытаясь придать палочкам и завиткам иной наклон и конфигурацию.
Итак, в шесть вечера машинистка передавала мне список скончавшихся накануне. Я перепечатывал его с дополнениями по просьбе родственников: кавалер ордена Почетного легиона, президент Ассоциации игроков в боулинг, почетный член Академии любителей пива.
Завершался мой рабочий день звонком в метеослужбу Франции, чтобы выяснить прогноз погоды на завтра.
А затем произошло убийство.