Весьма интересно было бы предположить, что местные негроидные племена, которых Герасимов условно называл еще дравидоидами, вполне могли послужить основой для возникновения легенд у европейцев о враждебных пришельцам — темнокожих коренных жителях леса. Быть может, они явились прообразами леших, чертей и иных отрицательных мифологических персоналий, в коих нет недостатка в европейской мифологии. Если это было действительно так, то в этом мифологизировании чужаков вряд ли мы сможем сегодня усмотреть проявление расизма, как его понимает современное политкорректное общество. Мифологизирование чужаков было типичной чертой древнего человека. Достаточно вспомнить легенды об албасты. Светловолосую и белокожую деву потомки монголоидных гуннов — тюрки наделяли всякими чудовищными аксессуарами, когтями и копытами, ее обвиняли в злокозненности и злонамеренности. Между тем, вероятно, для европеоидов-кочевников албасты первоначально являлась белой златовласой богиней.
Но вернемся к типологии балановцев. Третий тип, В, антрополог Герасимов назвал «метисным типом В». Этот тип представлен двумя мужскими черепами. Вот что писал Герасимов по этому поводу: «В основе этого смешанного типа лежит балановский тип А (пришлые европеоиды); вторым компонентом являлся сублапоноидный тип, характерный для волосовской культуры». Сублапоноиды — это представители лопаноидной расы — нынешних саамов, локально проживающих сегодня на севере Фенноскандии. Эта раса, вероятно, возникла благодаря смешению монголоидов и европеоидов в глубокой древности. Вот что пишет Герасимов по поводу метисного типа В: «Все лицо Чуть прогнатное (слабо выступающее вперед), нос слабо выступающий, орбиты ниже, чем у типа Б, лицевой скелет, в отличие от типов А и Б, грацильный (изящный), альвеолярный отросток короткий, чуть прогнатный, зубы мелкие, ортогнатные (прямые), прикус щипцеобразный».
Таким образом, по этой классификации Герасимова уже видно, что-балановцы вступали в брачные отношения с местными жителями лесного пояса Европы.
Весьма характерно, что Герасимов стал описывать могильник. Целый череп можно найти именно там. Могилы фатьяновцев обычно не отмечены какими-либо надмогильными сооружениями. В глубоких прямоугольных ямах, выкопанных в слоях гравийного песка, лежат скелеты фатьяновцев: на боку или на спине. Но всегда в скорченном положении — с согнутыми в коленях ногами и руками, поднятыми к лицу. Вокруг скелетов стоят шарообразные сосуды с вертикальным венчиком, сделанные из тонкой, тщательно очищенной глины, покрытые полировкой, на которую был нанесен чрезвычайно изящный узор. Рядом с ними возле скелетов лежат костяные орудия — долота, кочедыки, лощила, кинжалы, а также различные украшения в виде молоточкообразных булавок, подвесок, изготовленные из костей животных, ожерелий из трубчатых костей птиц. Здесь вместе с покойником находится каменное оружие. В основном это топоры. Топоры двух видов: сверленые, изготовленные из тяжелых кристаллических пород, напоминающие томагавки индейцев, но только более тяжелые, а также рабочие — плоские, из кремня. Эти топоры для работы вставляли в костяные муфты, соединенные рукоятками. Даже маленькие мальчики имели игрушечные боевые топорики. В одной из могил рядом с ребенком обнаружена игрушечная глиняная повозка, напоминающая колесницу.
Как оказалось, фатьяновцы были знакомы с металлом. В их погребениях находят бронзовые топоры, копья и даже литые формы, в которых отливались металлические предметы. Кроме того, фатьяновцы были скотоводами. Куски домашних животных — свиней, овец, коз — были положены рядом с умершими, дабы, отправляясь в иной мир, умерший мог отведать знакомой пищи.