Конечно, ни я, ни Данила не верили своим глазам, когда смотрели на этот плакат в парке. Нам казалось, что это обман восприятия. Не может быть! Вчера мы совершенно случайно встречаем на улице Никиту, сегодня мы натыкаемся на афишу, объявляющую о премьере балета, поставленного Максимом.
— Вас надо поздравить! — шутит Андрей. — По вашим книгам уже балеты ставят!
— Этоони по своей жизни балет ставят! — тем же тоном отвечает ему Данила.
— Они им живут, — добавляю я.
Третий звонок. Публика расселась по местам и замерла. Свет становится все более приглушенным и гаснет.
Звук внезапно врывается в зал, подобно ураганному шторму. Черная до того сцена озаряется вдруг солнечно желтым светом. Он режет глаза, ослепляет. Несколько абстрактных геометрических форм создают полное ощущение панорамы целого города.
Это пиршествующий Рим, центр мира — праздный, беспечный, влюбленный в самого себя. Ничто не предвещает беды. Слава, богатство и власть — что еще нужно, чтобы не думать больше ни о чем, кроме игр и развлечений? Люди счастливы!
И пока одни торгуют заморским товаром, другие выгуливают свои новые наряды, а третьи соревнуются перед публикой в ораторском мастерстве, двое — мужчина и женщина —рядом.Да, просторядом.
Что бы они ни делали, они делают этовместе.Их шаг — этооднодвижение, мужская рука и рука женщины — словнооднапара крыльев, полуоборот головы его и ее —одинполный круг. Онирядом— вне времени, вне пространства, вне мира.
Тревожные звуки наполняют пространство, они исходят откуда-то из глубины зрительного зала, из-за наших спин. Некоторые зрители даже оборачиваются, не понимая, что происходит. Огненно-рыжие прожектора разрезают воздух над нашими головами.
Рим полыхает. Паника. Истошные крики обезумевшей толпы. Величественные здания рушатся, складываются, словно карточные домики. Царственный Рим, едва вспыхнув, превращается в жалкую горстку пепла. Смерть.
И посредине кипящего огненного моря — двое, мужчина и женщина — над этим пламенем, над этой смертью. Душу нельзя опалить огнем, сердцу, познавшему высший свет, не страшна смерть. Суета мирских катастроф не касаетсядвух.
Смерть и воскрешение. Кто умирает, если душа способна воскреснуть? Чего мы боимся, если смерть крадет лишь оковы? Что есть сама смерть, если она не способна коснуться души? Избавление от иллюзий — не потеря, но обретение.
Иногда танец может сказать куда больше слов. Максим с Аней танцевали именно так — рассказывая. Конечно, это не был спектакль по книге «Учитель танцев». Они рассказывали свою историю, себя.
Научившись отличать истинное от внешнего и потому ложного, они обрели свободу. И не заметить этого, глядя на их танец, было невозможно. Онитанцевали...
Когда спектакль закончился, я вдруг понял, что зал молчит. Занавес опустился, а в зале словно и нет никого. Абсолютная тишина. Оцепенение. Яиспугался— не понравилось, не поняли? Почему такая тишина?!
И тут грянул шквал аплодисментов. Люди в зале словно выдохнули все вместе. И тут же задохнулись от переполнявших их чувств. Мы все, глядя на сцену, пережили настоящее потрясение. Теперь пришло время восторга и искренней радости.
— Пойдемте за кулисы, — предложил нам Данила.
За кулисами было шумно. Люди галдели, воодушевленно переговаривались друг с другом, обсуждали увиденное. У гримерок толпились поклонники с цветами.