Во земле князя жёлтого, Эдана, Села, супруга его, времени зря не теряла – строительство шло полным ходом, не жалелись ни злато, ни каменья. Мастеровые строили хоромы для всех жителей без исключения. Велий с Ирией поручились, мол, приглядят за ходом восстановления.

Не скрывая радости, Села с превеликим удовольствием помогала народу, и это нельзя было не почувствовать.

Притомившись за день, решила дева отправиться на покой. Уединившись в небольших палатах, что были выделены для её проживания, улеглась да закрыла очи и сон видит – Род Лунный зовёт её к себе. Слыхала о том прежде да никогда не видала. Вот, за мгновение очутилась на луне, что Луною называется, глядь, а пред ней Перун стоит да широко улыбается.

Гости пришли в назначенный час, и железные воины были готовы остановить их в любой момент, но Веледа наказала им впустить обоих князей. Алеан зашёл лёгкой поступью и, увидав деву, несколько огорчился – не была она той самой из снов, которую видел он, и пророчество старика седобородого немного пугало его.

Заор, словно птица влетел в окно – помогали ему в том сапоги диковинные. Были сработаны они ладно, и всяк, кто не надень их, – тому в пору приходились, да могли поднять высоко в небо, но всё ж за тёмное не летали^[34].

На столе стояла посуда – чарки, в которых, как и водилось в этом доме, был налит отвар из душистых трав. Чарки было две.

Поприветствовав гостей, дева попросила их присесть на удобные ложа.

Как-то странно и скованно вёл себя урский владыка, словно не понимал, что происходит. Было то из-за железных воинов. Смастерила их Веледа таким образом, что подавляли они злобу и ненависть в любом живом существе, которое проникало в терем. Посему князь урский находился в замешательстве, будто забыл, зачем пришёл.

Не было злобы и ненависти во взорах Алеана, но всё ж было удивление.

Предложив гостям ароматный напиток, хозяйка, улыбнувшись, немного вознеслась в воздухе, словно были на ней те самые Заоровы сапоги. Поглядев, как допивают остатки отвара гости, взмахнула дева левой рукою, а из рукава вышел сладкий дымок, словно пряную свечу кто зажёг. Проникал он постепенно в ноздри двоих гостей, и через несколько мгновений оба, приоткрыв рот, начали выпускать разноцветные полымя, словно драконы какие. Полымя сплелось меж собой в причудливый венок, и немыслимый тут убор головной сам собой водрузился на голову Веледы.

Видел всё это Емель, закрытый от глаз гостей, удивлялся немного да всё ж виду не подавал.

Посидев ещё чуть-чуть, двое начали зевать, и постепенно обоих сморил сон. Два воина железных тут же подоспели и, по велению девы, окутали тела обоих князей плотной тканью да, водрузив себе на спину, вылетели в окно, словно птицы.

Тут приоткрылась завеса, глазу невидимая, и Емель удивлённо взглянул на хозяйку дома. Та, зная его замешательство, неторопливо начала свой рассказ.

Рассмотрел Перун гостью, оглядел со всех сторон да поведал, что, минуя Навь, в мир Прави^[35]была приглашена та. Здесь, на луне, что Луною называется, когда-то придёт время – и ей пребывать, а покуда во Мирград-Земле дел невпроворот, придётся исполнить просьбу Рода Лунного деве.