Люди думают, что он делал так, чтобы показать, как редки честные люди. На самом деле, эта процедура может рассматриваться как очевидный пример привлечения внимания к проблеме в целом: не только к тому, что честные люди редки, но и к вопросу, можно ли их найти, как и где. Двусмысленность толкования появляется только тогда, когда ученик не придает равного значения обоим толкованиям.
Диоген, умерший в 323 году до н. э., известен как основатель школы Киников. Их целью было учить, что привязанность "вещам этого мира" является рабством. Сегодня, по иронии, киники (циники) привязаны к цинизму, являются его рабами.
С другой стороны, честность, как архетип, должна иметь образец вне фактической нечестности человечества. Саади дает такую молитву:
Поступай со мной так, как достойно Тебя,
А не так, как достойно меня.
Действие учений весьма отличается от их описания. Следовательно, учения всегда должны оставаться свежими и гибкими, и нам не нужно общаться на языке той "тайной травы", которую я упоминал в Женеве
[11].
Честность, конечно, нелегка: так как без затруднений настоящая честность практикуется тогда, когда она — проявление внутренней реальности, а не обязанность или затруднение. Но для иллюстрации деятельности честного человека определенные принципы могут быть использованы.
РАССКАЗ О ХАТИМЕ
Когда Хатим аль-Асамм из Балха (сейчас в Афганистане) пришел в Багдад, люди окружили его, говоря:
«Ты не араб и говоришь запинаясь, но заставляешь умолкнуть любого».
Он ответил: «Три правила позволяют мне превзойти моего оппонента. Я счастлив, когда он прав, печалюсь, когда он неправ, и я стараюсь не вести себя глупо по отношению к нему».
Ибн Ханбал спросил Хатима, как сохранить человечность в этом мире. Тот сказал:
«Вот четыре правила. Прими невежество других и избавь их от своего, удели им из того, что имеешь, и не жди ничего от них».
Как знает каждый, поза честности — не то же самое, что сама честность. Но многие ли люди могут сказать, честны они или ведут себя так, как будто они честны?
Для того, чтобы выразить этот важный вопрос, был придуман один рассказ. Для иллюстрации, он был вложен в уста двух помешанных, что, в действительности, не должно заставить нас думать, что подобное не может случиться с нами, удивительно нормальными людьми:
Первый (помешанный религиозный фанатик): «Господь говорил со мной!»
Второй (такой же): «Я этого не делал!»
Как может быть один метод так же хорош, как и другой?
В:Меня заинтересовали ваши слова о том, что один и тот же человек или группа людей может применять совершенно различные техники для достижения одной и той же цели. Но как может один метод быть так же хорош, как и другой?
О:Если дом в огне, то к одному окну могут быть приставлены две лестницы. Обе ведут на землю. То, что они разного цвета, может затемнить тот факт, что они — лестницы.
В:Но как мы узнаем, чтоэтолестницы?
О:Вы узнаете, научившись распознавать лестницу, когда вы ее видите.
В:Как это сделать?
О;Знакомясь с лестницами.
В:И взбираясь по ним?
О: В то время, как вы учитесь распознавать» вы взбираетесь по ним, что есть часть учебы.
В:Но некоторые люди настаивают на том, что есть только одна лестница — их собственная.
О:Они правы, если говорят так только для того, чтобы сфокусировать внимание на спасительной лестнице, как на средстве. Если это работает, то это эквивалентно тому, что она единственная правильная. Для практических целей это так.