Поэтому мы оставлены с самим переживанием, без логики: в такой-то день, при таких-то обстоятельствах, при 95 градусах по Фаренгейту (хотя в Пондишери всегда жарко) вот что я видел; другие могут навешивать любую логику, какая им нравится, я имею лишь глаза Обывателя Нового Мира или, скорее, маленькие озорные глаза тела Матери. Как странно, что даже клетки Матери были юмористичны. Но поскольку я был Обывателем, то она пыталась как можно лучше разъяснять мне все: Хорошо, предположим на мгновение, что ты -- Божественное! Ты содержишь в себе все и просто находишь восторг в том, чтобы привносить все в определенном порядке; но для тебя, в твоем сознании, все там одновременно: нет ощущения времени, нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего -- все вместе. И в любой возможной комбинации. Он находит восторг в том, что привносит одну вещь за другой, просто так [что означает, пропускать их одну за другой сквозь прутья тюремной клетки]. Так что эти бедные друзья внизу, которые видят только маленький кусочек (они видят его большим), говорят: "О, это ошибка!" Как это ошибка? Просто потому что они видят лишь маленький кусочек в одно время... Это ясно, не так ли, это легко понять. Представление об ошибке принадлежит времени и пространству. То же самое касается представления, что вещь не может одновременно БЫТЬ и НЕ БЫТЬ. И все же это верно: она есть и ее нет. Именно ощущение времени -- времени и пространства -- вносит ошибку. Все равно, это было немножечко чересчур для моего ортодоксального картезианства: "Что ты имеешь ввиду, что вещь может быть и не быть одновременно, как такое может быть?" Вещь есть, и одновременно есть ее противоположность. Тогда как для нас не может быть "да" и "нет" в одно и то же время. Для Господа ВСЕ ВРЕМЯ есть "да" и "нет" одновременно!... То же самое относится к нашему представлению о пространстве; мы говорим: "Я здесь, поэтому тебя здесь нет." Но я здесь, и ты здесь и все здесь! И Мать рассмеялась мне в лицо. Но внезапно тон разговора стал серьезнее: То же самое с бедными "умершими". Сколь часто, как очень часто бедные человеческие существа разрушались теми людьми, которые больше всего их любили... в предположении, что они мертвы! Для них наступало очень плохое время. "Разрушались?" -- я был несколько поражен. Да, они сжигались [то есть, их кремировали]. Или же запирали в ящике, без света или воздуха -- АБСОЛЮТНО СОЗНАТЕЛЬНЫХ. А поскольку они не могли никак выразить себя, то их считали умершими. Ничто не стоит сказать "Они мертвы"! Все же они очень сознательны. Они сознательны. Предположим, что кто-либо больше не может ни говорить, ни шевелиться -- он "мертв", согласно человеческим представлениям. Он мертв, но он сознателен. Он сознателен и видит людей вокруг себя: кто-то причитает, кто-то... (если он немного ясновидящий, то видит и тех, кто радуется), но он также видит, как его кладут в гроб, который затем плотно закрывается: а, теперь все кончено, они собираются похоронить его. Или же его приносят в крематорий, а затем огонь - в рот -- АБСОЛЮТНО сознательного. Я переживала это последние несколько дней. Я видела это в последние несколько дней, потому что пребывала по два часа, по крайне мере, в мире, который называется "тонким физическим", где живые и мертвые находятся вместе без ощутимой разницы. Нет разницы. Например, когда X была в теле, я обычно видела ее раз в год, ночью (возможно, даже реже). В течение многих лет она совершенно не существовала в моем сознании; с тех пор, как она ушла, я вижу ее почти каждую ночь! И там она такая же, как и была, ты знаешь, за исключением того, что она не мучится, это все. И там же находятся и живые -- те, кого МЫ называем "живыми" или "мертвыми" -- они там вместе, гуляют вместе и наслаждаются вместе. И это было в милом и спокойном свете, очень приятном, во всяком случае, это было очень приятно. Я сказала себе: вот что! Люди сами придумали, когда наступает смерть, и тогда они говорят: все, он мертв.
Это было в 1962 году, как раз после первой великой Поворотной Точки, которая выбросила Мать из сети. Это был первый раз, когда Мать видела живых и мертвых вместе -- в первый раз, в восемьдесят четыре года, после обширной жизни, наполненных глубокими переживаниями на всевозможных планах и во всевозможных мирах. Тысячи раз выходила она из своего тела, начиная с пяти лет, и никогда не видела этого. Она никогда не видела мира, где живые и мертвые были вместе... как если бы жизнь и смерть были бы на одной и той же стороне. Следовательно, в сознании есть место, где все это существует; а единственным местом, где происходило ее переживание в это время, был клеточный уровень, сознание клеток тела. На клеточном уровне, самом нижайшем в материальной лестнице, живые и мертвые находятся вместе, больше нет двух сторон -- как если бы больше не было "там" или "здесь", "вчера" или "сегодня". И все же это материальный мир, ведь если клетки не материальны, тогда что же? Это означает, что наш физический мир расширяется самым неожиданным образом: его "жизнь" и "смерть" не являются реальными и определенными данностями -- или "научными", мы могли бы сказать -- ничуть не больше, чем пространство и время. Это временный способ видения и бытия, который подходит к нашему эволюционному переходу через тюремную клетку, но не соответствует окончательной физической реальности вселенной. Это реальность только для нашей тюремной клетки.