Вот и нам следует быть такими же мудрыми, как этот китаец, и не нарезать Мать маленькими научными ломтиками: надо ставить один ящик внутрь другого!>- говорила Она и смеялась, ибо Мать смеялась всегда, - за исключением разве что последних лет, но даже и в ту пору Она находила людей удручающе серьёзными. раннего детства во мне живёт какая-то смешинка. Она видит все катастрофы, страдания, но не может удержаться от смеха - ведь любой человек смеётся над тем, что претендует на существование, а на самом деле не обладает им>. Она уже тогда воевала с иллюзией, не уничтожив которую, жить по-настоящему нельзя, - и самой привязчивой и дорогой среди всех иллюзий является, возможно, наша любовь к страданию и всему трагическому. Можно спорить, но истина от этого истиной быть не перестанет.
Стало быть, мы пойдём по великому лесу Матери , не пропуская ни одной тропы, ни одного поворота, поскольку смысл может носить всё, и мы не можем быть уверены, что входит, а что не входит в бездорожную дорогу, и не можем поручиться, что конец не является началом, как в детской сказке.
За бесконечным лесом мы, может быть, увидим леса, горы, прекрасные пейзажи, но самое интересное, по правде говоря, - сама прогулка.
Удивительная бабушка
Эту маленькую парижанку, прожившую в Париже сорок лет (точнее, тридцать восемь), Матерью называли не всегда. Когда-то её называли просто Мирра (с двумя ), и жила Она в странном космополитическом племени.
Начать можно и с бабушки, так как в ней было что-то своеобразное и любопытное, напоминающее некоторые черты Матери. Ее звали Мира (с одним ) Исмалун, и родилась она в Каире в 1830 году. Египетские корни Матери, возможно, не случайны - это древняя земля, - но у Неё вообще очень много корней, древних корней, везде... повсюду... лет, и я жду>, - говорила Она в последние годы со взглядом, который, казалось, нёс весь мир и всё сопротивление его земных детей. Мне вспоминается прекрасный очерк Уолтера Пэйтера о Моне Лизе, с которой Мать объединяло странное сродство и улыбка: гор, окружающих её... Она умирала множество раз и познала тайну могилы>. Но родина Исмалунов - это также и древняя урало-алтайская Венгрия, отец Миры Исмалун, Саид Пинто, хотя и был египтянином, но род его происходил из Испании. Над её колыбелью дули изменчивые ветра. Уральский воздух смешивался с тайнами долины Царей и огнём Иберии. На самом деле над колыбелью Матери бодрствовали совсем не мужчины, а женщины: это был род женщин-повелительниц.