Прежде всего, помпезность Египетского двора Матильда сочла столь же невыносимой, сколь и железный ошейник, одетый обществом на шеи женщин тех времен, однако, вместо того, чтобы последовать царственной манере Миры Исмалун, улыбнуться и показать, что ты выше этих условностей, или даже, напротив, извлечь из них выгоду, она попросту отбросила всё, что не устраивало её. В один прекрасный день разразился скандал: Матильда отказала хедиву в поклоне, полагая, что это несовместимо с чувством человеческого достоинства. Пришлось укладывать чемоданы. Ей было двадцать лет, у неё уже был ребенок, Маттео (остаётся лишь недоумевать, откуда в Александрии взяться итальянскому имени), старший брат и близкий друг Матери. Их разделяло 18 месяцев: он появился на свет 13 июля 1876 года. Таким образом, Матильда прибыла в Париж в 1877 году только потому, несомненно, что Матери было предназначено родиться на французской земле.
Она ещё и коммунисткой станет, а все благовоспитанные дамы в ту пору скромно занимались вязанием. Коммунисткой Матильда останется до самой смерти - а прожила она восемьдесят восемь лет - она ведь твёрдо решила быть ею. Однако, не все так просто, вот в чём парадокс: для поддержки семейного бюджета Матильда держала кур и продавала яйца. Как-то раз некий отважный фискал решил - он, верно, тоже решал раз и навсегда - взыскать налоги не только за те яйца, что продавались, но и за те, что только можно было продать. Матильда так и не поняла его: мои куры!>Неизвестно, что думал по этому поводу Карл Маркс, неизвестно и то, насколько ортодоксальной коммунисткой была Матильда, но она всегда ненавидела любую ортодоксию, ей всегда была мила только первая часть слова: вперёд, прямо к цели, и никаких разглагольствований.
Жизнь на бульваре Осман подчинялась тому же принципу. Не то, чтобы Матильде недоставало образования, напротив, она была весьма образована, ничуть не менее, чем бабушка, восхищавшаяся Гёте, она была даже умнее, однако жизнь рассматривала как математическую теорему, которую всё время необходимо доказывать: она должна быть точна и неуклонно приближаться к идеальной асимптоте - не Богу (Матильда, естественно, была совершенной атеисткой), но триумфу homo sapiens. Мирре тоже достанется кое-что от этих взглядов, но Она пойдёт дальше. Впрочем, настоящим математиком в доме была не Матильда, а её муж, Морис Альфасса. был первоклассным математиком>, - говорила Мать, но в банковском деле всё обстояло не так гладко (бедняга, это ему, надо думать, совсем не нравилось), так что дела семьи частенько пребывали в плачевном состоянии. Конечно, бедняками они не были и в час нужды могли обратиться к богатой бабушке (она, правда, была не так уж и богата, ибо имела четырёх сыновей, другого>), но такие обращения уязвляли спартанское достоинство Матильды. На бульваре Осман все шли в ногу - даже сын, Маттео, закончит Политехническую школу. Мать же получит жёсткое и суровое воспитание: все фантазии будут исключены, как пустая трата времени, религия - запрещена как предрассудок>, а всё то, чего нельзя увидеть и пощупать, попадёт под отрицание: в болезнях мозга>, - отрежет Матильда. Никаких разговоров, всё решено раз и навсегда. Однако, несмотря на грубую личину, беды тут не было, поскольку без суровой материалистической брони маленькая Мирра просто не выстояла бы против лавины странных переживаний, обрушившейся на Неё в первые же годы жизни. Она попросту пошире открывала глаза и внимательно изучала непривычные явления, как разглядывают под лупой насекомое, но никому ничего не рассказывала, особенно матери - та немедленно потащила бы её к первому попавшемуся врачу.