Только вот этот мир здесь и нам хотелось бы, чтобы наш труд пал семенем в его почву, а ещё хотелось бы лучше понять, как он работает, то есть лучше жить, ибо в конце концов речь всегда идет только об этом... что же до теорий, то лучше бы им никогда не выходить из библиотеки. Можно ещё раз вспомнить о переживаниях Мирры. Их были сотни, но мы коснёмся того, которое случилось в Италии, когда Она, в возрасте пятнадцати лет, путешествовала там с матерью. потрясена, но это и правда потрясающе. Я вспомнила, как меня задушили в тюрьме дожей!.. В сопровождении гида мы с моей матерью и ещё несколькими путешественниками осматривали Палаццо Дукале. Гид провел нас в подземелье, где находилась тюрьма, Он начал рассказывать какую-то историю - меня она не занимала, - и вдруг какая-то сила овладела мной, я оказалась в углу и увидела слово на стене. Тут же передо мной развернулась картина: слово написала я сама (я видела это, моими собственными глазами; надпись осталась, а гид сказал, что стены никто не трогал с тех пор, как там находились заключённые), а потом я увидела, или почувствовала, как входят какие-то люди, хватают меня (я уверена, что в камере находился ещё один узник), стражники схватили меня за горло, связали (рядом стояли люди и слушали гида, а в стене было прорублено окошко на канал), и мне показалось, будто меня подняли в воздух и вышвырнули в окно... Понимаешь, мне ведь было всего пятнадцать лет! Я сказала матери: "Лучше уйти отсюда!">Она рассмеялась. Боже, нам и не рассказать, что такое смех Матери, как она шутила надо всем с озорством, похожим на юмор Шри Ауробиндо.
Растущий взгляд
Да и не в том вопрос, чтобы выяснить, каким ветром занесло на это поле или в эти столь необычные хромосомы крылатое зёрнышко Матери - в общем, тут ещё есть, над чем подумать, - вопрос даже не в желании выяснить Мирры: Она бы смеялась над подобными попытками ещё больше, чем над пингвинами в первых фильмах. Какая разница в конце концов, кем Она была - задушенной в подземелье дочерью дожа, принцессой Наваррской, или русской или китайской императрицей, - неужели весь смысл тяжёлого человеческого пути только в том и состоит, чтобы на свет появлялись всё более и более важные, титулованные и властительные персоны? В результате в таком мире остались бы одни фараоны да султаны, словно нам и без того мало тиранов. Даже не в изобилии утончённых гениев, сверх-Гёте и сверх-Бетховенов цель, - в противном случае в мире было бы столько литературы и музыки, что они бы набили нам оскомину и пресытили нас, - и разве бесконечное восхождение человека из боли, хаоса и раздора есть только бесконечное повторение одной и той же песни, только всё более громко, всё более оглушающе? Где то, ради чего поют все певцы, ради чего человеческое войско лепит, пишет стихи, завоёвывает мир? Где королевство, ещё не узнавшее захватчиков, нота, покрывающая своим звучанием всё на свете, оттенок, которого не сыщешь ни на одном полотне во всех галереях мира? Они говорят, что завтра будет всё, только завтра никогда не приходит, а где единственное действующее лицо, скрытое за фигурами всех актеров? Нас всё больше и больше, раскрашенных и разодетых, на большой дороге человечества, а внутри как будто никого и нет.
Перед лавиной , отовсюду рушившейся под спокойным взглядом маленькой Мирры, разумнее было бы задуматься не над тем, кем они являются - все мы жили тысячи раз, - а над тем, отчего случилось так, что тысячи жизней, имён и мук, познанных нами в белой или чёрной коже, не были поглощены, подобно всем остальным, рекой забвения. Почему они остались, почему так получилось с Миррой и ещё с несколькими избранными? Отчего они ещё живут и, возможно, будут жить вечно? Что привязало слабую неуничтожимую вибрацию к определённому действию и определённому моменту, к камню в нашей руке, ничем не примечательному уголку, парку вечером и тысячу раз пережитой тщете? Жизнь столь суетна и бесполезна, что мы считаем её великой и позлащённой, как книги по истории или двор Великого Могола, но на самом деле она складывается из тысяч шажков и лесенок в головах, из тропинок под ногами, которые не ведут никуда, или ведут в место, как две капли воды похожее на точку отправления, - мы приходим туда и не приходим, будто и не шагали никогда, никогда не видели этих стен и не переживали этих минут. Так что же есть, что живёт? Если что-то есть, оно есть всегда, или его нет. Если живёт, то живёт всегда, иначе это не жизнь, а часы с кукушкой. Жизнь-то велика, а вот мы?..