Первое изображение Благословенного получено Тибетом от Непала и Китая. Получено только в седьмом веке, более чем через тысячу лет после учения и жизни Благословенного. Получено после того, как в Индии сложилась уже блестящая литература последователей буддизма. Получено первое изображение тогда, когда уже по всей Азии высились прекрасные вихары, перед которым дуканги Тибета стоят как бедные младшие братья. Теперь, когда возникает мысль о восстановлении истинного буддизма, и эта волна минует Тибет.
Возьмем черную магию Тибета. Вспомним их оживающие трупы, знаменитое ролланг-воскресение, которое не что иное, как грубая форма вампиризма. Вспомним блуждающих духов, которые убивают и всячески злоумышляют, причем часто бывают духами именно лам. Вспомним злые заклинания и наваждения, которыми вооружаются ламы для запугивания темного народа. Вспомним самоубивающие магические кинжалы, темные гаданья, заговоры, оборотней, принявших вид зверей, и всякие измышления злой воли. Во-первых, все это очень дурно, и такие темные занятия лам не свидетельствуют в их пользу. Во-вторых, колдуны Малабарского берега воспроизводят всю черную некромантию гораздо сильнее. О них знают, их опасаются, но никто не поклоняется им и не считает их священными личностями. Малабарские «чудеса» опередили Тибет.
Многие писавшие о Тибете называли его «чудо из чудес». Но это название могло относиться или к прошлому Тибету, или к непониманию тех писателей, загипнотизированных традицией. Правда, можно было назвать чудом школу, образованную махатмами около Кампа-дзонга. Но ведь уже много лет эта школа не существует. И кем же нарушена она? Теми лхасскими ламами, которые не имеют ничего общего с тем многим замечательным, совершавшимся на территории Тибета. Все это – прошлое. Теперь же немногие тибетские ламы имеют зачаточные формы левитации, материализации, проблески воли и ясновидения. Но самое большое испытание для лам – если, при их сомнении, вы предложите им: «Спросите вашего оракула, что я сейчас думаю и какие намерения имею?». Тогда гадатель и прозорливец окажется отсутствующим, а ламы приходят в смущение. Те же, кто развил в себе ясновидение, не живут в монастырях, не живут в Лхасе.
Правда, в горах бывают удивительные явления, но они не имеют отношения к ламству. Вспоминаем этот поразительный огонь в палатке, опять бывший на Чантанге. Вспоминаем волны тепла среди жестоких морозов. Вспоминаем многие проявления тонких энергий, но ведь Лхаса-то тут ни при чем! Поразительно проходить местами, где еще недавно были ашрамы.
Но самая необычайная встреча не будет иметь ничего общего с правительством далай-ламы. Смешение двух совершенно различных понятий следует расчленить. И Тибет не имеет более права укрываться за не принадлежащей ему таинственностью. Рад, что мы шли открыто, что мы спрашивали открыто тибетское правительство и говорили с тибетцами открыто. Старая тропа переодеваний слишком импозантна для Тибета. Сейчас он должен сказать открытое слово.
Было бы нелепо осуждать все миллионное население Тибета. Опять ламы могут стать образованными. Опять может появиться просвещенное правительство. И народ снова может обрести восхождение. Многое, что представляется «павшим», просто еще «не поднялось».