— Ё-моё! Ну, все, конец света настал! У батюшки голос прорезался…
Вано, тоже удивившись такому акустическому эффекту, воскликнул:
— Ого-го-го-го!
Эхо мощно прокатилось по залу, отчего Женька вообще в ужасе закрыл уши руками.
— Пошли отсюда, пока он нас глухими не сделал, — со смехом предложил парень.
Примечательно, что по дороге назад мы отчетливо слышали не только распевку батюшки, но и его тихий разговор с самим собой. Звук с того места отлично резонировал по всей пещере.
Вернувшись, Женька сразу спросил:
— Сэнсэй, ты что, из батюшки Джельсомино сделал? — Мы засмеялись, вспоминая давнишний фильм нашей юности «Волшебный голос Джельсомино». А парень с улыбкой продолжил: — И так от него житья не было некоторым порядочным людям, так теперь он и вовсе одними децибелами забьет.
Мы удобнее устроились в «лоджии» с блаженством вытянув натруженные ноги. Накопившаяся усталость брала своё. После стольких километров пешего хода, даже камень мне показался мягче пуховой перины. В это время отец Иоанн восхищенно бормотал у себя на балкончике:
— Вот это, я понимаю, акустика! Здорово! Мне бы такой акустический эффект в мою церквушку…
И уже громче повторил:
— Слышь, Сэнсэй? Я говорю, мне бы такую акустику…
Вместо Сэнсэя крикнул Серега:
— Да слышим мы, слышим! Только не кричи, а то уже тут все оглохли.
— Да? — удивился Вано. — Вот это, я понимаю, акустика…
Он вновь прочистил голос, попробовал разную громкость и тональность звука. Приноровившись к оптимальному варианту силы звука, который, видимо, ему больше всего понравился, Вано певучим поповским голосом промолвил:
— Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. А-ми-и-инь…
Его голос разлился по залу, заполняя пространство своим торжественным звучанием. Батюшка помолчал, очевидно, прислушиваясь к эху, и, явно оставшись им вполне довольным, стал читать молитву Святому Духу:
— Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.
Звук, расходившийся по залу, действительно производил потрясающий эффект. Даже мурашки по коже бегали от столь мощных вибраций голоса отца Иоанна, раздающегося из темноты. Этот звук порождал какое-то внутреннее вдохновение, пробирал до глубины души, как будто заставлял каждую клеточку тела вибрировать ему в унисон. Когда отец Иоанн закончил читать молитву, наступила абсолютная тишина, благодаря которой последние слова, как эхо, повторялись в собственном сознании, до мелочей точно воспроизводя тембр голоса батюшки. Словно завороженные, мы сидели, не шелохнувшись, наслаждаясь этим изумительным звуковым эффектом. Батюшка так разошелся, что стал проводить целую церковную службу. Он менял интонацию и постепенно перешёл на тихое, однотонное пение молитв. Его голос стал бархатистым, мягким, убаюкивающим. Я прикрыла глаза. Лёгкая дремота охватила моё сознание.
* * *
— Отличная акустика! — не переставал восхищаться батюшка, наконец-то спустившись со «звукового» балкончика.