Андрей в подробностях начал рассказывать, как этот Сусанин вел нас по поселку, видоизменившемуся, благодаря его рассказам, в Лысую гору. Мы также присоединились к нему, дополняя своими впечатлениями. В конце концов, вся наша большая компания вместе с Сэнсэем зашлась нескончаемым смехом, вспоминая свои недавние ощущения.
— Да я сегодня просто подошел пораньше, — объяснял Сэнсэй, смеясь сквозь слезы: — Свет у нас на поселке отключили, наверное, где-то обрыв проводов.
— Вот так история, — промолвила своим звонким голосом Татьяна. — Мало того, что мы от Жени натерпелись, так еще этот кот!
В это время этот небольшой комок нашего большого страха мирно сидел в сторонке, напуганный людским смехом.
— Да это Самурай, — махнул рукой Стас. — Кот Сэнсэя. Он всегда за ним ходит.
— Стас, ну хоть бы ты мимикой подсказал, в чем тут дело, — улыбаясь, изрек Андрей.
— Как? — пожал плечами тот. — Вы и так от каждого столба шарахались, а если б я еще и рожи стал корчить, нам бы потом долго пришлось искать вас по всему поселку.
Ребята засмеялись, дружно представив себе эту картину.
— А что, — оправдывался Женька, — шутка, как шутка. Как говорил Остап Бендер: «Самое главное — это внести смятение в лагерь противника… Ведь люди больше всего пугаются непонятного».
— Да, — проговорил Сэнсэй, —страх, порожденный воображением, видит опасность даже там, где ее вовсе нет… Есть одна такая древняя восточная притча о страхе. «Один мудрец повстречал на своем пути Чуму и спросил: «Куда ты идешь?» Она отвечает: «В большой город. Мне нужно уморить там пять тысяч человек». Через несколько дней тот же мудрец снова встретил Чуму. «Ты сказала, что уморишь пять тысяч человек, а уморила все пятьдесят», — упрекнул он ее. «Нет, — возразила она, — я погубила только пять тысяч, остальные умерли от страха»…
Так, выяснив для себя все пикантные подробности этих приключений и рассеяв миф наших неоправданных страхов в юморе и смехе, мы перешли на более серьезные темы. К группе присоединились еще трое подошедших ребят — Руслан, Юра и Виктор (старший сэмпай). А чуть позже и Николай Андреевич, как потом оказалось, психотерапевт. В это время мы говорили о цигуне.
— А что означает само слово «цигун»? — спросил Славик у Сэнсэя.
— Ну, если дословно перевести данное слово с китайского, то цигун означает работу с энергией воздуха, ибо «Ци» — это «ветер», «газ», «дыхание», а слог «гун» — «работа», «действие», «подвиг».
— И опять эту систему придумали китайцы, — со вздохом произнес Андрей.
— Не совсем, — ответил Учитель. — Это индийская система саморегуляции, которая перекочевала в Китай в начале новой эры.
— А я читал, что цигун бывает разный, — как всегда вставил свое словцо Костя. — По-моему, там говорилось о двух разных школах.
— Их гораздо больше, — сказал Игорь Михайлович. — В современном мире существует масса различных школ цигуна. Например, конфуцианский, буддийский, медицинский, военный…
— Медицинский? — встрепенулась я. — А что он лечит?
— Очень многие заболевания.
— Так что, нужно только правильно дышать? — перебил мой очередной вопрос Андрей.