***
Барнаул
Огромный зал казался бы еще огромней, если бы был освещен не тремя фонарями, а хотя бы тремя мощными прожекторами или, на худой конец, тремя десятками пылающих факелов. Но даже при таком скудном освещении его величие поражало. Трое людей стояли в самом центре грандиозного помещения, завороженно рассматривая изображения на стенах, выполненные в виде глиняной мозаики, раскрашенной всевозможными красками. Тусклые лучи фонарей выхватывали из темноты изображения каких-то древних воинов, низкорослых человечков, напоминающих гномов, высоченных одноглазых существ, похожих на демонов из буддийского пантеона. Было видно, что этим высокохудожественным рисункам, выполненным даже с эффектом некой объемности, очень много лет.
– Ух, ты! – восторженно прошептал Филатов, осторожно положив наконец свою тяжелую ношу себе под ноги. – Это же памятник архитектуры! Тайная комната дворцового замка! Наследие древней цивилизации!
– Да, эту залу еще, наверное, до демидовских заводов выстроили, –задумчиво пробормотал Осьминог, который был здесь уже третий раз и поэтому неиспытывал столь бурных эмоций. – Только никому до этого дела нет.
– Как это нет?! Да ты что, с ума сошел? Да сюда хоть одного профессора приведи, самого захудалого, он себе на этом мировое имя сделает! Тут же все древностью пропитано! И где: под никому не известным провинциальным городишком!
– Так в том-то все и дело! – Осьминог грустно усмехнулся, – ты думаешь, кого-то это заинтересовало?
– А кому ты уже успел наболтать? – встрепенулся молчавший до этого момента Санаев и направил луч фонаря в лицо молодому диггеру. Тот сразу закрылся руками и виновато запричитал:
– Да нет, Сев, ну ты что? Мы же с тобой договорились… Я сюда один раз только ходил. Сидел вот здесь, посередине – жуткое ощущение, аж дух захватывает. А потом как-то решил проконсультироваться с одним… ну, специалистом. Он меня фантазером и утопистом обозвал и посоветовал книжки начать фантастические писать. Так вот я и думаю, кроме Всеволода, никто этот зал всерьез не воспримет. А приводить сюда никого нельзя –это точно.
– Почему? – удивленно спросил Филатов.
– Здесь духи живут, – доверительно и на полтона ниже сообщил Осьминог. – Вот Сева не даст соврать.
Филатов посмотрел на Санаева, словно ожидая услышать от него подтверждение их первоначальной версии.
– Сева, ты думаешь, это он? Санаев кивнул.
– Да, это Герпад. Сомнений быть не может. Вот, смотри, на стенах –эти фигуры воинов. Это – тайшины. Видишь, у них лица закрыты? Вот это, скорее всего, аримаспы, демоны подземелья. Вот это – ургуды. Вот –карлики, гномы. А вот, смотри, человек, вокруг шеи которого обвилась небольшая змея, и волосы его, как у Медузы Горгоны, – из маленьких змеек – Змееносец, зедарк. Здесь нарисована вся история противостояния людей надземного мира и существ из мира под землей!
– Но почему ты уверен, что это тайшины? Может, это молитвенник какой-нибудь сатанинской секты, а эти фрески – изображения из религиозных мифов?
Санаев скользнул лучом света по стене, остановив световое пятно на каком-то символе.
– Узнаешь?
– Свастика?
– Нет, это не совсем та свастика, к которой привыкли люди. Смотри, у нее вместо окончаний на линиях обрыва узорное изображение волчьих голов. Это тайшинская свастика. Они поэтому так и называют ее – «волчок». Мне Максим рассказывал. «Волчок», понимаешь? Тебе это ничего не напоминает?
– Детство. Когда такая игрушка была, юла, по-моему, называлась?
– Вот-вот. Юла! В этом заключается тайна свастики. Для людей она неподвижна, а мастера Тай-Шин умели «сдвигать» ее с места и даже «раскручивать». как юлу! Овладевший тайной движения свастики был неуязвим против сил Зла.
– Слушай, да они тут везде. На всех стенах.