— Белый Волк очистит тебя от всего лишнего. Нужно лишь время. Ты пришел к нам, а это значит, что неведомая Сила привела тебя сюда. И не мне оценивать твой путь. Я могу лишь идти какое-то время рядом с тобой. Но если наши пути разойдутся, я приму это как должное. А что касается скрытой боли и подавленной ненависти… — Он замолчал, словно раздумывая как правильно изъясниться. — Я ведь тоже человек. Такой же, как ты, как все. Но я понял одну очень важную мысль, которая изменила мое мироощущение — мир вокруг является нашим отражением, и одновременно нашим продолжением. И пока я буду пытаться сражаться против него, он будет наносить мне все новые и новые удары. Один за другим. Именно поэтому в основу боевого искусства Тай-Шин положено милосердие. Основа нашего мастерства в том, что мы влияем на окружающее силой своего духа. Мы изменяем пространство и время, не прибегая к насилию. Сражаясь с миром, люди сражаются сами с собой. Поэтому, твои чувства оправданы. Мы все проходили через это. Нелегко посмотреть в глаза собственному отражению. Особенно, если там замер приготовившийся к прыжку Черный Волк…
Анжей ударил, но его рука провалилась в пустоту. Зеркало. Аргус полностью уступил управление ситуацией противнику, позволив ему самому уничтожить себя. Черный Волк не прыгнул. Он превратился в мистическую Пустоту, которая вмещает в себя все: движение и покой, ярость и милосердие, действие и отрешенность. Кикбоксер восстановил равновесие после неудачной атаки и ударил снова. И снова мимо. Аргус вдруг почувствовал полное безразличие к происходящему. Еще несколько минут назад он намеревался уничтожить этого отвратительного гоблина в дорогостоящем наряде. Но сейчас это чувство будто растворилось в острой ностальгии, внезапно нахлынувшей тоске по алтайским горам и утраченному обществу тайшина. Захотелось просто повернуться и пойти по направлению к автомобилю, сесть в него и уехать, не оборачиваясь, набирая скорость, направляя машину в сторону грядущего восхода солнца. Подальше от этой московской ночи, дающей приют подобным гоблинам и упырям. Анжей сделал обманный финт и ударил ногой, врубившись подошвой в напряженный пресс противника. Мальцев согнулся пополам и рухнул на асфальт. Милосердие… Действительно, нелегко смотреть в глаза собственному отражению. Тем более осознавать, что где-то в глубине души скрывается во тьме подсознания подобный урод. Злобный и надменный, агрессивный и тупой.
Черный Волк. Оборотень и лицедей. Он способен принимать различные облики и надевать различные личины. И он же способен их разрушать. Потому что Черный Волк человека — это Хищник. Черный Волк Тай-Шин — это Пустота. Когда он становится Пустотой, он уже не может никому причинить вреда, потому что в зеркале Пустоту может отражать только Пустота.
— Ну, ты что, клоун? Больно? Сейчас еще больнее будет! Лера, иди сюда. Быстрее. Сюда, говорю!
Мальцев смотрит на жену, стоявшую за решеткой ворот и вытирающую слезы.
«Она не хочет, чтобы ты оставался здесь один. И сама не хочет оставаться одна. Она любит тебя, но она растеряна. Она уже приняла решение. Она хочет все прекратить».
Он помотал головой, словно стряхивая завесу наваждения, опять уносящего его в прошлое. Сегодня память разболталась гораздо больше обычного. К чему бы это? Может это Алтай зовет его вновь? Может, действительно настало время вернуться? Третий раз. Символично. «Бог троицу любит…». Любит… Бог любит…
Мальцев улыбнулся, превозмогая тупую боль внутри, и сдавленным голосом прошептал:
— Он любит тебя…
— Что? Что ты там бормочешь? — Анжей нервно прохаживался перед ним, очевидно решая, что делать дальше.
— Любит, говорю.
— Кто?
— Бог. Любит даже такого тупого бычару как ты…
Анжей опять противно заржал.
— В натуре дебильный ты, Слава. Шизо. Мать вашу, творческая интеллигенция…