В доме вес было пропитано смертью. Не запахом, а особой некро-тической энергией, которую могут ощущать лишь некоторые люди в силу своей профессиональной деятельности: прозекторы, солдаты, воевавшие в "горячих точках", и опытные оперативники, привык-шие к подобным ощущениям за долгие годы своей работы.
Внешне все выглядело безмятежно: коридор, кухня, шикарный зал с камином, кабинет… Вот только спальня являла собой абсолютно ужасное зрелище. Она больше напоминала не жилую комнату, а скорее декорации какого-нибудь психоделического театра. Все сте-ны, с которых были содраны картины и декоративные панно, были расписаны уже знакомыми замысловатыми символами, составляю-щими в целом какой-то жуткий, бьющий по нервам ажурный узор.
Левая стена была покрыта синими символами, правая – красны-ми, нанесенными краской, напоминающей кровь. Там, где цветовые поля пересекались, в большой черный круг был вписан огромный бордовый знак – стилизованная свастика и еще какие-то знаки, чуть меньше размером. В углах комнаты в полусидячем положении за-мерли два трупа, прислоненные к стенам. Рядом лежали, очевидно, невостребованные ими, пистолеты. Посередине спальни, на большой полукруглой кровати, в ворохе смятого постельного белья, ле-жал букет из остро пахнущей травы и мелких голубых цветов.
Николаев медленно втянул носом воздух, разглядывая рисунки на стенах.
– Полынь, – произнес он еле слышно, и капитан, стоявший сзади, удивленно спросил: – Что?
Николаев покачал головой, чувствуя, как нехорошо заныло серд-це:
– Полынь, говорю. Горькая трава.
– А-а, – протянул капитан, – поминальный венок.
Подполковник достал из кармана пачку сигарет и, взяв одну, вышел из комнаты, не проронив ни слова.
Еще один… Это уже серьезный прецедент – религиозный маньяк, убивающий видных бизнесменов. Паника, ажиотаж, фобии, исте-рия… Тогда все. Конец. Страх всегда играет на руку тем, кто исполь-зует его умело. Этот сеял страх сознательно. Все эти жуткие карти-ны на стенах для того и предназначены. Они деморализуют, ломают волю, подтачивают дух, подобно ржавчине, грызущей металл изнут-ри. Эти символы сродни визитной карточке, оставляемой убийцей на месте преступления. И если расшифровать их тайный смысл, воз-можно, удастся прочитать на этой визитке реквизиты ее владельца.
Николаев вышел на улицу, и к нему сразу же подошел представи-тель "фээсбэшной" опергруппы;
– Александр Васильевич, забираете дело? Подполковник хмуро кивнул.
– Да, это наша "серия". Будем сами ее расхлебывать. Сухопарый майор ФСБ понимающе улыбнулся и развел руками:
– Баба с возу…
Было видно, что он испытывает явное облегчение в связи с подоб-ным исходом инцидента. Связываться с подобными происшествия-ми всегда неприятно, а когда дело касается каких-то мрачных подоплек… В это время в ворота вкатился, неслышно шелестя мотором, бордовый "Понтиак" – изящный микроавтобус с тонированными стеклами. Все присутствующие во дворе синхронно повернули голо-вы в его сторону.
– Ваши? – фээсбэшник кивнул на автобус, ему явно не терпелось покинуть этот зловещий дом и вернуться в отдел.
– Мои, – пробормотал Николаев и, повернувшись, опять пошел в здание. Из "Понтиака" стремительно выходили хмурые люди, дело-витые, собранные, знающие цену убегающим минутам. В руках – массивные кейсы, футляры, видеокамеры, штативы…