трансперсональными феноменами, чаще всего с филогенетическими, кармическими и
архетипическими переживаниями, а также с сознанием органов, тканей и клеток, о
котором речь пойдет дальше.
Многие пренатальные переживания связаны с внутриутробной травматизацией,
причиняемой различными вредными или беспокоящими стимулами механической,
физиологической или биохимической природы. Наблюдения во время психоделических и
холотропных сеансов позволяют предположить, что младенец в матке может не только
воспринимать грубые нарушения внутриутробного существования, вроде грозящего
выкидыша или попыток прерывания беременности, сильных механических сотрясений
или вибраций, громких звуков, токсических воздействий и соматических болезней
материнского организма, но и соучаствовать в эмоциях матери. Он может пережить
вместе с нею эмоциональный шок, приступ тревоги, вспышку ненависти или агрессии,
подавленность,
сексуальное
возбуждение
или,наоборот,
чувство
релаксации,
удовлетворения, счастья и любви.
Этот обмен не ограничивается лишь интенсивными физическими или эмоциональными
событиями. Часто он касается эмоциональных нюансов и включает даже телепатическую
передачу мыслей и образов. Люди, переживавшие эпизоды внутриутробного состояния,
неоднократно сообщали, что ясно сознавали свою нежеланность и отвержение матерью
или наоборот - желанность и ее любовь. Они как бы получали ясное послание от
материнского организма, выражающее отношение матери к беременности.
Для многих людей воспоминания о внутриутробной травматизации принадлежат к
важным факторам, определяющим общую эмоциональную нестабильность или различные
специфические формы психопатологии. Желанность или нежеланность для матери
оказывается важнейшей темой и требует много времени и усилий в эмпирической
психотерапии любого рода. Для людей, вынашивавшихся как близнецы, необходимость
разделять пространство утробы с партнером и соперником представляет специальную
проблему и может оказать глубокое влияние на будущее психологическое развитие.
Важные практические и теоретические следствия вытекают из вопроса о подлинности
эмбриональных воспоминаний в сеансах с психоделиками или без них. Этот вопрос
сравним с проблемами, возникающими в связи с воспоминаниями о раннем детстве, но
еще более сложен и фундаментален. Перинатальный и пренатальный материал постоянно
появляется в психоаналитической литературе, но за немногими исключениями, такими
как Отто Ранк (Rank, 1929), Шандор Ференчи (Ferenczi, 1938), Нандор Фодор (Fodor,
1949) и Летерт Перболт (Peerbolt, 1975), не принимается всерьез. Постнатальные события,
вспоминаемые или реконструируемые пациентами во время психоанализа, если только
они не слишком фантастичны и невероятны, всегда принимаются всерьез как возможно
отражающие реальную историю, в то время как упоминания о рождении и
внутриутробном существовании привычно считаются фантазиями.
Наблюдая в течение многих лет переживания пациентами внутриутробного
существования и пережив несколько таких эпизодов в собственных психоделических и
немедикаментозных сеансах, я не могу отнестись к ним просто как к выдумкам. Многие