биологической природы, которые в нашей культуре считаются отвратительными. Однако
худшее было еще впереди. Совершенно внезапно я как бы стал терять всякую связь с
реальностью, как будто у меня из-под ног вытянули некий воображаемый коврик. Все
рушилось, весь мой мир разлетался на куски. Как будто бы проткнули чудовищный
метафизический нарыв моего существования; гигантский пузырь нелепого самообмана
разорвался и выявил ложь моей жизни. Все, во что я когда-либо верил, к чему стремился,
все, что придавало моей жизни смысл, внезапно оказалось совершенной ложью. Все это
были бессодержательные уловки, и я напрасно пытался залатать таким образом
невыносимую реальность существования. Истина сдула все эти уловки как пушинки
одуванчика, и остался лишь обнаженный, бессмысленный хаос экзистенциальной
пустоты. В немыслимом ужасе я увидел гигантскуЫ'фигуру божества, угрожающе
нависающего надо мной. Каким-то образом инстинктивно я узнал, что это индуистский
бог Шива в своем деструктивном аспекте. Я почувствовал громоподобный удар его
огромной ноги, которая сокрушила меня, размазала в ничто, как ничтожный кусок грязи
по дну космоса. В следующий момент я уже предстоял перед гигантской фигурой темной
богини, в которой я узнал индийскую богиню Кали. Непреодолимая сила повернула меня
лицом к ее широко раскрытой вагине, полной то ли менструальной крови, то ли
отвратительной послеродовой жижи. Я почувствовал, что от меня требуется абсолютное
подчинение силам существования и женскому принципу, представленному богиней. Мне
не оставалось ничего другого, как целовать и лизать ее вульву в полной покорности и
униженности. В это мгновение (с которым для меня навсегда ушли какие-либо
представлении о мужском превосходстве), я проникся воспоминанием о моменте моего
биологического рождения, когда голова, вышедшая из родового канала, близко
соприкасалась с кровоточащей вагиной матери.
Я был затоплен божественным светом сверхъестественной яркости и красоты, лучи
которого рассыпались на тысячи изысканных павлиньих перьев. Из этого сияющего
золотого света появилась фигура Великой Матери-богини, воплощаюшей любовь и
защиту всех времен. Она потянула ко мне свои руки и облекла меня своей сущностью. Я
растворился в невероятном энергетическом поле, чувствуя себя очищенным, исцеленным
и накормленным. Сквозь меня в изобилии текла некая амброзия, архетипическая смесь
меда с молоком.
Затем фигура богини постепенно исчезла, поглощенная еще более сияющим светом. Он
был абстрактным, но обладал некими личными характеристиками и излучал бесконечную
разумность. Мне стало ясно, что я переживаю растворение в Универсальной Самости,
Браме, о котором я читал в книгах по индийской философии. Переживание длилось около
десяти минут по часам, но само оно превосходило любые представления о времени и
казалось вечностью. Поток целительной и питательной энергии и видение золотого
сияния с оттенком павлиньих перьев продолжалось всю ночь, а чувство благополучия
оставалось со мной много дней. Воспоминание об этом переживании оставалось для меня
живым в течение многих лет и глубоко изменило все мои представления о жизни. Мне