Трудно вообразить, что теперь или когда-либо в будущем физики смогут в рамках своей
дисциплины найти доступ к этой предельной тайне. Поэтому лишь повторением старой ошибки
было бы заимствовать у физики новую парадигму и сделать ее обязательным базисом
исследований сознания. Существенно, чтобы парадигма возникла из нужд нашей собственной
дисциплины и пыталась прокладывать ходы к другим дисциплинам, а не подражала бы им.
Значение достижений физики для изучения сознания заключается в уничтожении
концептуальной смирительной рубашки ньютоно-картезианской науки, а не в предложении
новой парадигмы. Здесь уместно оценить, что же следует из данных, полученных в квантово-
релятивистской физике, в современных исследованиях сознания и в других областях науки
двадцатого века, для понимания психики и человеческой природы. В прошлом механистическая
наука собрала массу свидетельств того, что человека можно со значительной долей успеха
понимать и изучать как отдельный материальный объект - по существу, как биологическую
машину, собранную по частям, т. е. из телесных органов, тканей, клеток. При таком подходе
сознание рассматривается как продукт физиологических процессов в мозге.
В свете представленных здесь результатов исследований сознания уже неприемлем образ
человека, как исключительно биологической машины. В серьезном логическом конфликте с
традиционной моделью, новые данные недвусмысленно поддерживают воззрение, которое
отстаивали все мистические традиции во все века: при некоторых обстоятельствах человек
может функционировать и как обширное поле сознания, трансцендирующее ограничения
физического тела, ньютоновского пространства и времени, линейной причинности. Эта ситуация
очень похожа на ту, с которой столкнулась современная физика при изучении субатомных
процессов (парадокс волны-частицы в отношении света и материи). Согласно принципу
дополнительности Бора, для исчерпывающего описания света и субатомных частиц нужно
рассматривать волновую картину и картину частицы как два взаимодополняющих и равно
необходимых аспекта одной реальности. Обе верны лишь отчасти, и каждая имеет ограниченную
применимость. С каким из двух аспектов столкнется экспериментатор, зависит от него самого и
от организации эксперимента. Принцип дополнительности относится исключительно к явлениям
субатомного мира, его нельзя автоматически переносить в другие области исследований. Однако,
он устанавливает важный прецедент для других дисциплин тем, что кодифицирует парадокс,
вместо того чтобы пытаться разрешить его. По всей видимости, науки, изучающие человека -
медицина, психиатрия, психология, парапсихология, антропология, танатология и другие - уже
собрали достаточно противоречивых данных для подтверждения подобного принципа
дополнительности.
Хотя это кажется абсурдным и невозможным с точки зрения классической
логики, человеческая природа демонстрирует интересную двойственность. Иногда она
приземляет себя до механистических интерпретаций, приравнивая человека к его телу и
функциям организма. В других случаях она выявляет совершенно иной образ, предполагая, что