началом сердечного приступа, апоплексии или закупорки дыхательных путей.
Постоянные медицинские обследования, к которым склонны прибегать эти
люди, не обнаруживают никаких органических нарушений, которые объяснили бы
субъективные жалобы - ведь пациенты испытывают ощущения и эмоции, относящиеся не к
происходящему в настоящий момент физическому процессу, а к эмпирической памяти телесных
травм, в том числе и травмы рождения. Это, конечно, не делает их страдание менее реальным.
Единственный выход в том, чтобы смело встретить переживание возникающих гештальтов при
помощи различных активизирующих техник; таким образом, танатофобию можно излечить через
опыт смерти и возрождения.
Женщины, у которых память о перинатальных событиях близка к порогу бессознательного,
могут страдать от фобии беременности, родов и материнства. Проблема возникает из-за того, что
пассивный и активный аспекты этих функций теснейшим образом связаны с динамикой
бессознательного. Женщины, повторно проживающие свое рождение, склонны переживать себя
(попеременно или одновременно) как рожающих. Подобно этому, память о внутриутробной
жизни плода характерным образом ассоциируется с переживанием беременности, а
воспоминания о материнской груди - с ситуацией кормления. В состояниях, биологически
подразумевающих симбиотическое единение матери и ребенка, присутствует и эмпирическое
единство.
Клинические наблюдения позволяют предположить, что с началом
беременности у женщин активизируется бессознательная память о собственном зачатии.
Когда плод развивается в матке, бессознательное матери как бы воспроизводит историю ее
собственного эмбрионального развития. Процесс родов, в свою очередь, активизирует память о
ее рождении, и в момент, когда она дает жизнь своему ребенку, происходит связывание с
бессознательной записью о моменте ее собственного рождения. Вскармливая ребенка, женщина
в каком-то смысле повторно проигрывает собственную историю раннего детства.
Близость памяти об агонии рождения осложняет женщине понимание репродуктивной
функции и принятие своей женственности, так как для нее это связано с причинением боли и
мучений. В таких случаях необходимо повторно прожить и проработать перинатальные муки,
чтобы с энтузиазмом принять роль матери. Актуальный страх материнства уже после рождения
ребенка обычно соединяет в себе различные насильственные побуждения причинить вред
ребенку, паническую боязнь этого и беспричинную озабоченность, что с ним произойдет что-
нибудь плохое. Какими бы ни были биологические основания этой проблемы, ее всегда можно
проследить до момента рождения. Глубинные корни лежат в ситуации, где мать и ребенок
находятся в состоянии биологического антагонизма, причиняя мучения друг другу и
обмениваясь огромными зарядами деструктивной энергии. Эта ситуация способна
активизировать память матери о своем собственном рождении и высвободить агрессивный
потенциал перинатальных матриц.
Глубинная связь между переживанием родов и эмпирическим доступом к перинатальной
динамике дает только что родившей женщине ценную возможность проделать необычайно