родовых путях, индивид вынужден искать лучшее состояние, которое, как
кажется, лежит где-то в будущем.
Какими
бы
ни
были
в
действительности
наши
нынешние
обстоятельства, мы не ощущаем их как удовлетворительные. В нашем
воображении решение будет обеспечено только в некем будущем
состоянии, и до тех пор, пока мы не достигли его, жизнь еще не является
«настоящим делом». Из этого стиля жизни возникает образец
существования, который описывается как «бегущая дорожка» или
«крысиные бега». А экзистенциалисты говорят о «самоотбрасывании» в
будущее.
Если
цель
не
достигается,
то
вина
за
продолжающуюся
неудовлетворенность возлагается на то, что нам не удалось применить
воображаемые исправляющие меры. Когда же цель достигнута, то, как
правило,
неудовлетворенность
рационально
переосмысливается
в
уверенность, что неправильным был выбор самой цели, или что она была
все-таки недостаточно честолюбивой. И потому ее необходимо, либо
118
повысить, либо заменить новой. В любом случае неудача поиска не
диагностируется правильно, ибо была следствием изначально неверной
стратегии, в принципе не способной приносить удовлетворения. И этот
ложный образец, применяемый в самом широком масштабе, ответствен за
безрассудное иррациональное преследование грандиозных целей, которые
в нашем мире ведут к гораздо большему страданию и еще большим
невзгодам. И поскольку удовлетворение ускользает всегда, то подобный
образец на многих самых разных уровнях разыгрывается многократно.
Надличностные корни ненасытной алчности
Современные исследования сознания и психотерапия переживания
обнаружили, что самый глубокий источник нашей неудовлетворенности и
стремления к совершенству лежит далеко за пределами околородовой
области. Та ненасытная жажда, которая сопровождает человека всю его
жизнь, в своей последней сути надличностна. По словам Данте Алигьери,
«желание совершенства — это такое желание, которое делает любое
удовольствие всегда неполным, ибо нет в этой жизни радости или
удовольствия столь великого, чтобы оно могло утолить жажду нашей
души». В самом общем смысле глубочайшие надличностные корни
ненасытной алчности лучше всего могли бы быть поняты в переложении на
язык понятий «Проекта Атман» Кена Уилбера (Wilber, 1980). Уилбер
доказывает, что наше истинное естество божественно: Бог, Будда, Брахман,
Дао — и что хотя ход творения отделяет и отчуждает нас от нашего истока,
осознание нашей изначальной божественности никогда не утрачивается
полностью. Глубочайшая побуждающая сила психики на всех уровнях
эволюции сознания заключена в возврате к этому переживанию. Однако
сдерживающие условия развития человека мешают нам всецело пережить
полное освобождение в Боге и в качестве бога.
Действительное превосхождение требует смерти отделенного Я —
умирания в качестве исключительного субъекта. Из-за страха уничтожения
и цепляния за Я индивиду приходится довольствоваться заменителями или
суррогатами Атмана, которые для каждой стадии развития оказываются
особыми.
Для
младенца
суррогатом
было
бы
удовлетворение
физиологических потребностей, свойственных его возрасту. Для взрослого,