может полностью отключить контроль в тяжелые моменты переживания, потому что частично
ему приходится продолжать играть роль контроллера реальности и ситтера. Но полная отдача
абсолютно необходима для завершения переживания смерти эго, одного из наиболее
мучительных этапов в ЛСД процессе. Определенные важные проблемы, происходящие из
межличностных ситуаций, например, базовое доверие, также могут не быть успешно
разрешены и преодолены без элемента человека, предоставляющего корректирующий
эмоциональный опыт. Я часто наблюдал на ранних стадиях нашей терапевтической работы с
ЛСД, [5] когда роль ситтера ещѐ не была достаточно понятна, как пациенты оказывались
неспособны преодолеть определенные повторяющиеся тупики в своих ЛСД сеансах, пока
терапевт не обещал оставаться с ними в течение всего переживания и никогда не покидать
комнату.
Если психоделические сеансы проводятся для терапевтических целей, эмоциональная
значимость терапевта для пациента имеет два разных компонента. Первый основывается на
реальности жизненной ситуации пациента на момент терапии и отражает тот факт, что
терапевт является личностью, от которой ожидается помощь с неустойчивыми
эмоциональными симптомами и жизненными трудностями. Вложение времени и энергии, а
также необходимые для лечения финансовые затраты, в дальнейшем акцентируют
эмоциональную
вовлеченность
пациента.
Второй
компонент
терапевтических
взаимоотношений—это аспект переноса. В ЛСД терапии этот элемент, в основном, гораздо
более силен, чем в конвенциальной психотерапии, и склонен возрастать с числом ЛСД
сеансов, пока не достигнет разрешения. Он основан на том факте, что в течение
долговременного психотерапевтического взаимодействия на сеансах и вне их пациенты
проецируют на терапевта ряд эмоциональных отношений, связанных с важными фигурами их
прошлой и настоящей жизни, особенно с близкими членами семьи. Хотя существуют техники,
способные уменьшить проблемы переноса в ходе свободных интервалов между
психоделическими сеансами, этот элемент играет важную роль во время действия препарата.
Нередко действия терапевта оказывают глубокое влияние на содержание и течение сеансов. В
определенные периоды психоделического опыта ЛСД субъекты могут необычайно сильно
реагировать на покидание терапевтом комнаты и на возвращение в неѐ, на предложение или
прекращение физического контакта и на кажущиеся незначительными жесты и комментарии.
Иногда даже такие феномены, как цвета оптических иллюзий и видений или мощные
физические симптомы вроде тошноты и рвоты, удушье, агоническая боль и сердечные
расстройства могут значительно изменяться в результате поведения, вмешательства и
интерпретаций терапевта.
Важность терапевта как мощной детерминанты сеанса значительно возрастает, если ЛСД
принимается после долгого периода систематической интенсивной психотерапии или если
препарат назначается повторно в рамках психолитической серии. В этом случае нередко
явления переноса играют доминирующую роль в выраженном содержании всего сеанса. [6]
Уровень человеческой и профессиональной заинтересованности терапевта, его или еѐ