переживаний или определенным состоянием ума, чем с этапом действия препарата или его
интенсивностью. Когда ЛСД субъекты глубоко вовлечены в свои проблемные зоны,
большинство их восприятий, мыслей, чувств и ожиданий касаемо ситтеров в совсем
небольшой степени основываются на реальности. Они являются проекциями, отражающими
внутренние переживания субъектов: их эмоции, инстинктивные тенденции и функции
суперэго.
В сеансах с высокой дозой хорошие терапевтические отношения являются элементом
критической важности. Необходимо подчеркнуть, что даже идеальная межличностная
ситуация не может застраховать от значительных искажений под влиянием препарата. Однако
если отношения между испытуемым и ситтерами ясны и крепки за пределами контекста
сеанса, то искажения, вызванные препаратом, становятся важной возможностью для изучения
и для корректирующих эмоциональных переживаний, а не опасностью для психоделического
процесса.
Хорошие
терапевтические
отношения
помогают
пациенту
оставить
психологические защиты, отдаться переживаниям и выдержать сложные периоды сеансов,
характеризующиеся сильными физическими или эмоциональными страданиями или
смятением. Качество терапевтических взаимоотношений важно для проработки одной из
наиболее мучительных ситуаций психоделической терапии, кризиса базового доверия.
Пока руководитель не особенно влияет на межличностную атмосферу в смысле
контрпереноса, переживания субъекта относительно терапевтической ситуации отражают
природу проявляющегося бессознательного материала. Есть много всяких форм и уровней
проективных искажений в терапевтических отношениях. Наиболее поверхностное и простое
проявление данного типа это представление и визуализации терапевта имеющим
определенные специфические мнения и отношения. Если это происходит в момент, когда
субъект имеет зрительный контакт с терапевтом, это может принять форму иллюзорной
трансформации выражения лица. Так, терапевт может видеться пациенту хихикающим,
улыбающимся и смеющимся или выражающим снисхождение, иронию и насмешку. Он или
она может найти в лице терапевта явные знаки сексуального интереса или даже возбуждения,
а в его жестах—соблазнение. Терапевт может казаться критичным, сердитым, ненавидящим и
агрессивным или проявляющим сочувствие, понимание и любовь. Его лицо может будто
выдавать неуверенность, сомнение, страх или чувство вины. Природа фантазий и
трансформаций такого рода отражает ряд чувств и отношений, которые субъект переносит на
терапевта. Очень часто проекции принимают гораздо более сложную и замысловатую форму;
в пределе это может вылиться в сложную иллюзорную трансформацию лица, образа тела и
одежды терапевта. Иногда символическое значение таких изменений сразу ясно и очевидно; в
иных случаях их полное понимание требует систематической и кропотливой аналитической
работы.
Есть несколько типичных категорий проблем, отражающихся в этих символических
трансформациях. Наиболее часты образы, представляющиепроекции инстинктивных
тенденций субъекта агрессивной и сексуальной природы. Так, терапевт может иллюзорно
превращаться в различные фигуры, представляющие насилие, жестокость и садизм. Сюда