– Н-да… Выпей пока кофе, – посоветовала мне моя сообщница и скрылась в соседней комнате.
Вскоре я услышал, как она быстро-быстро с кем-то говорит. Слова разобрать было невозможно, но по ее тону я догадывался, что ей очень нужно кого-то убедить, а этот «кто-то» убеждаться не готов.
Но ведь и правда: кофе я пил утром, а сейчас уже… сколько? Ближе к вечеру я совсем перестал следить за временем. Так что я воспользовался советом, позвонил в ресторан отеля, заказал кофе и легкий ужин на двоих. А заодно, чтобы немного размять кости, вышел на балкон перекурить. Когда я затушил сигарету, Нагуа вернулась.
– Вот, – она положила на письменный стол обрывок газеты, на которой, поверх рекламы обуви, наспех был записан телефон и адрес. Я разобрал буквы.
– А имя и должность?
Нагуа назвала имя, которое я, по понятным причинам, здесь не привожу.
– Это, можно сказать, своего рода археологический наркобарон, – пояснила Нагуа. – Вообще-то есть специальное слово на египетском, но оно на английский не переводится. Пару лет назад наша особа крепко перешла ему дорогу. А на прошедшей неделе – еще раз, но он об этом еще не знает. Когда узнает – если узнает – ей придется очень непросто, можешь мне верить.
Через полчаса я уже стоял перед дверью черной копательницы. Она явно стояла с другой стороны, прислушиваясь и надеясь, что я уйду.
– Да открывайте уже, – нетерпеливо поторопил я, – ваша машина у входа, в гостиной горит свет. Ну же!
Хозяйка нехотя открыла, оставив, однако, дверь на цепочке, и настороженно посмотрела меня.
Я решил обойтись без лишних слов, понимая, что будет эффектней просто назвать ей имя того, как выразилась Нагуа, археологического наркобарона. Подумав, добавил:
– Он будет рад получить от меня любые сведения о вас. Говорят, у него к вам достаточно претензий.
– Это вы про то дело двухлетней давности? – усмехнулась собеседница.
– И про более свежее, не старее недели. Говорят, он не будет в восторге, с одной стороны. А с другой – будет. Потому что вы сами дали ему повод – догадайтесь к чему.
Мадемуазель померкла.
– Я принесу ваш проклятый лист. Ждите.
Вернулась она гораздо скорее, чем в предыдущий раз, и брезгливо протянула мне листок. В отличие от той кипы документов, которую она отдала мне в самом уродливом виде, этот листочек был упакован в аккуратную пластиковую папку. Видимо, дамочка собиралась его беречь.
– Предусмотрительно действуете, – похвалил я.
– Но не всегда срабатывает. – Судя по ее вызывающему тону, она уже успокоилась и вернулась к своей обычной непроницаемой наглости.
Когда я уже повернулся, собираясь уходить, она окликнула меня:
– Мсье! Но вы ведь меня посоветуете своим знакомым, как мы договаривались?
Я улыбнулся и покачал головой, только теперь поняв слова бессмертного Шекспира: «О, женщины, вам имя – вероломство!»
За что Моисей назван «спасенным»?
На листе № 11 убористым почерком де Граммон писал:
Так откуда же появилось имя Моисей? Ведь даже если мы определили, что библейская версия жизни этого человека не совсем достоверна, должно быть что-то, что сделало Моисея из Хозарсифа.
До того, как информация стала замалчиваться…