Место, откуда прилетел на стол кусок малахита, было определено нами сразу. Он стоял точно за спиной пострадавшей на уровне ее затылка на расстоянии не более полуметра и был неотъемлемой частью скульптурной композиции. Если даже предположить, что под действием какой-то неведомой нам силы он сорвался с места, и что она же придала ему ускорение, направленное параллельно полу к центру стола, то чтобы оказаться там, где он оказался, ему пришлось бы пролететь сквозь голову «посредника».

Прошу прощения за такую тяжелую фразу, но иначе мне объяснить движение камня не удается.

Рождая гипотезу за гипотезой, можно было бы найти шитый белыми нитками вариант объяснения этого события. Вплоть до «маленького землетрясения», подвижки грунта, сбросивших камень с пьедестала… Но есть нюанс, который никогда и никто не сможет мне объяснить известными на сегодняшний день категориями.

Итак, предполагаем, что существует некая сила, заставившая куб начать свое движение в направлении нашего стола. Смиримся с тем, что природы её мы ещё не знаем. Получив ускорение в направлении, параллельном полу, камень должен пролететь некоторое расстояние и по параболе под действием силы тяжести «приземлиться» в центре стола. Что он и сделал. Но при этом он бы размозжил голову нашего «посредника»! А он ее облетел, лишь предупреждающе чиркнув по шее! Предположения о том, что она в этот момент крутила головой и умудрилась увернуться — не соответствуют истине. Кроме того, сила, которая запустила камень на наш стол в закрытом и безлюдном помещении, должна была быть весьма велика. Его, обхватив ладонью, даже приподнять — труд непростой, не то, чтобы швырнуть на метр!

Вот, собственно, и все. Переговоры были сорваны. Потом, думая над этим и часто повторяя самой себе, что камень двигался «обходным путем», я вдруг зациклилась на этих словах… И пришло ко мне, как откровение: «Я ведь тоже пошла обходным путем!» И еще: «Даже самая святая цель не всегда оправдывает средства».

Не зная имени силы, заслуженно бросившей в нас камнем, я позволю себе назвать ее Духом галереи. И именно словами благодарности ему я хочу закончить это письмо: «Спасибо за науку!»

Сегодня уже можно признать, что ведьмы и колдуны, если и не победили бесповоротно, то, по крайней мере, не сдали своих позиций в беспощадном противостоянии с другими идеологиями и мировоззрениями. Отгорели костры инквизиции, да и сама инквизиция канула во тьму времен. Исчезли из печати ссылки на марксистско-ленинскую философию, будто и не была она царицей умов для нескольких поколений ученых. А магия и ее представители, как существовали тысячелетия назад, так и остались, и, судя по всему, благополучно войдут в ХХI век.

Почему все обстоит именно так, а не иначе, если за магией нет ничего кроме блефа и мистического обмана, как это принято считать? Ответ на этот вопрос легко обнаружить в письмах, пришедших в нашу комиссию «Феномен». Отчетливо видно, что даже те, кто вслух посмеивается над экстрасенсами, астрологами, ясновидцами, шаманами и колдунами, в душе признают существование сверхвозможностей человека и побаиваются тех, кто этими тайными силами может обладать. А если подозревают наличие такого дара в себе — то это становится предметом великой гордости.