Когда я повесил трубку, моим друзьям ничего не надо было объяснять. Обычно меня утешали одним и тем же, не отличающимся оригинальностью, образом: один дирижировал, а остальные хором скандировали: «Ну и хрен с ней!» — после чего эта тема без комментариев снималась.
Но в этот раз, наверное потому, что я от оскорбления даже побледнел, и еще потому, что был День моего рождения, обычно «весёлой» реакции не последовало, возможно друзья чуть замешкались, глядя на меня, и их всех опередила жена моего однокашника, весёлая, острая на язык и выдумку, с гипертрофированным чувством справедливости, женщина.
«Так, ребята, — сказала она, — мне это уже изрядно надоело, а вам?» Риторический вопрос не требовал ответа, и все молча воззрились на неё, ожидая продолжения.
С некоторых пор Лида (так зовут жену друга) «свихнулась» на аномальщине. Мы, весьма далёкие от этого люди, с удовольствием слушали потрясающие истории, которыми был полон её багаж, с интересом читали литературу, которую она время от времени притаскивала в нашу компанию, азартно выдвигали гипотезы объяснения тех или иных загадок.
«Предлагаю, — сказала она, — отбить у неё раз и навсегда охоту приставать к Славке (то есть ко мне)».
Далее последовал план действий. Настроение было приподнятое, как бывает всегда, когда готовится какая-нибудь каверза, с оттенком лёгкой истеричности и суетливости, спровоцированных моим подавленным состоянием.
И вот мы уже все сидим за столом, с горящей свечой, и под руководством Лиды вызываем «духа». Я пытаюсь шутить, остальные тоже, но организатор этой игры (иначе я это тогда и не оценивал) была абсолютно серьёзна. Время от времени сбивая наши шуточки зловещим шёпотом: «Помолчи!», «Ты можешь убавить своё остроумие!» и т.п., в конечном итоге она всё-таки добилась тишины.
И вот Лида уже беседует с «духом»:
— Ты знаешь, для чего мы вызвали тебя? Он знает… Имеем ли мы право поступить так как задумали? Он считает, что мы вправе… Тогда помоги нам в этом. Мы не хотим ей вреда, мы только хотим, чтобы она боялась взяться за телефонную трубку, за авторучку или открыть рот, когда ей снова захочется влезть в жизнь нашего друга. Он согласился нам помочь… Что мы должны сделать для этого? Он говорит, что нам надо подождать, он сам всё сделает… А потом засмеялась и добавила: «Славочка, он тоже тебя поздравляет и хочет с нами выпить за твоё здоровье!»
Напряжение было снято. Все дружно засуетились, нашли поллитровый бокал, поставили посредине стола, рядом свои фужеры, наполнили всё до краёв, чокнулись с пожеланием «освобождения от ошибок юности», выпили. Я поймал себя на том, что не слишком бы удивился, если бы бокал «духа» опустел у нас на глазах. Но он остался нетронутым. С чувством облегчения мы пустили его по кругу, каждому хватило по глотку. Это было хорошим переходом к продолжению празднования. Мы взяли гитару, с особым чувством пропели хором: «…Но, слава Богу, есть друзья, и, слава Богу, у друзей есть шпаги»… День рождения пошёл своим чередом…