В этом смысл паломничества к святым местам и временного удаления из мира. Человек углубляется, ища Бога внутри себя, и этому помогает атмосфера, созданная множеством других людей, искавших того же в том же месте; подобное место обладает не только магнетизмом одного святого или того высокого Существа из невидимого мира, которое посетило это место, но и каждый, побывший в нем в душевном настроении преданности и благоговения, усиливает его вибрации силой, исходящей из его собственного сердца. Энергия первоначального магнетизма не сохраняется без такой поддержки, и священный предмет или священное место постепенно теряют свою силу, если первый остается без внимания, а второе не посещается людьми. Насколько благоговейное отношение к такому месту содействует силе его магнетизма, настолько же присутствие издевающегося человека вредит ему, внося противоположные вибрации, ослабляющие эту силу. Подобно тому, как звуковая волна, встречаясь с другой, уничтожающей ее волной, не производит звука, так же и вибрации издевающейся мысли ослабляют или даже уничтожают вибрации мысли благоговейной. Результат соответствует относительной силе той и другой вибрации, но вредная мысль не может быть без результата, потому что законы вибрации одни и те же в невидимых мирах и в физическом мире, и вибрации мысли выражают собой реальные энергии.

В этом кроется смысл освящения церквей, часовен, кладбищ. Акт освящения не есть лишь отделение данного места для определенной цели; это – магнетизация места на пользу тех, которые будут посещать его. Ибо видимый и невидимый миры тесно сплетены между собой, они непрестанно влияют друг на друга, и тот сможет наилучшим образом служить видимому миру, кто способен наиболее сознательно направлять силы миров невидимых.

Мы достигли конца; малая книга о великом явлении могла лишь слегка приподнять край Завесы, скрывающей Деву Вечной Истины от небрежных взоров людских. Нам удалось увидать лишь златотканный край Ее Одежды, но даже и то, что мы увидели – волнистое движение каймы Ее Покрова – доносит до нас небесные благоухания из иных, более прекрасных миров. Какова же была бы неизъяснимая Слава, если бы поднялась вся Завеса, и перед нами предстал сияющий красотою Лик божественной Матери и на ее руках Младенец, воплощение самой Истины? Серафимы не выдерживают и покрывают свои Лики перед Ним; кто же из смертных способен вынести Его вид?

И все же – раз в нас пребывает Его Жизнь, кто может запретить человеку проникнуть за Покрывало и увидать «открытым лицом славу Господа?» Из недр Пещеры до высочайших Небес – таков был путь Слова, ставшего Плотью, скорбный Путь Креста. Разделяющие Его человечность приобщаются и Его божественности, и они могут ступать там, где ступал Он. «Что Ты еси, то есмь и я».

Марк 16:15.

Матфей 7:6.

Clement of Alexandriа.Stromata, кн. 1, гл. XII. Clarke's Ante-Nicene Christian Library. Том IV.

1 Коринф. 3:16.

1 Коринф. 2:14,16.

Иоанн 1:9.

Псал. 62:2.

1 Коринф. 15:28.

Ante-Nicene Library, том XII. Clement of Alexandria.Stromata, v. V, гл. XI.

Encyclop. Britannica, IX edition, on «Mysteries».

Psellius, quoted in Jamblichus on the Mysteries. T. Taylor, р. 343.

Jamblichus, as ante, стр. 301.

Там же, стр. 72.