Если мы мыслим Дух и Материю в их скрытом, непроявленном виде, мы не видим никакого явления жизни; проявленные совместно, они производят эволюцию. И также – пока две половины человечества не проявляются, как муж и жена, не возникнет новой жизни. Более того, они должны быть соединены и для того, чтобы быстрее расти внутренне благодаря взаимному обмену свойств, благодаря обогащению одного из них недостающими ему качествами другого. Обе половины должны раствориться друг в друге, являя в своем единстве духовные возможности человека; они должны стать образом совершенного человека, в котором оба элемента, и Дух, и Материя развиты в совершенстве и пришли в полную гармонию – образом того Богочеловека, который соединяет в себе мужа и жену, мужественные и женственные элементы природы, как «Бог и человек едины во Христе».^[340]

Кто таким образом понимает таинство брака, тот знает, почему религии признавали всегда брак нерасторжимым и считали, что человечество потеряет меньше, если некоторые, мало соответствующие друг другу пары пострадают, чем если высокий идеал брака будет принижен навсегда и для всех. Пусть народ избирает, что для него важнее как национальный идеал: духовная или физическая связь в браке, искание в нем духовного единства, или одной физической связи. Первое есть религиозная идея брака, как таинства; второе – материалистическое понимание брака, как обыкновенного срочного договора. Но изучающий малые мистерии должен смотреть на него не иначе, как на священный ритуал.

Все религии, известные нам, являются охранителями Священных Писаний и при разрешении спорных вопросов ссылаются на них. Священные книги содержат учения, данные Основателем религии, или позднейшими Учителями, за которыми признано сверхчеловеческое знание. И даже когда в недрах самой религии возникают враждующие секты, тем не менее каждая из них опирается на Священный Канон и в его словах ищет подтверждения, оправдывающего ее собственные сектантские доктрины. Как ни велика разница между верованием крайней римско-католической и крайней протестантской церкви, обе ссылаются на одну и ту же «Библию». И как ни далеки друг от друга философ, последователь веданты, и темный безграмотный валлабхачарья, они оба смотрят на «Веды» как на верховное знание. И как резко ни расходятся в своих понятиях шииты и сунниты, они одинаково признают священный «Коран».

Относительно значения текстов возможно возникновение противоречий и ссор, но сама Св. Книга продолжает вызывать к себе неизменно глубокое почитание. И это не может быть иначе, потому что каждая подобная книга содержит в себе частицу Откровения, обнародованную Тем, кому оно было доверено; подобная частица и есть то, что люди называют Св. Писанием и что представляет собою сокровище величайшей ценности. Эта часть Откровения избирается в соответствии с нуждами данного времени, с особенностями народа, кому она предназначается, с типом той расы, которому дается новое учение. Оно облекается обыкновенно в особую форму, которая – дается ли она в виде внешней истории, или повествования, или песни, или псалма – является для невежественного или поверхностного читателя всем содержанием книги; в действительности под этой внешней формой хранится глубокий смысл, скрытый или в числах, или в словах, расположенных по определенному плану (тайный шрифт), или же в символах, понятных для подготовленного, иногда же в виде аллегорий, а также и другими способами.

Эти книги обладают особыми священными свойствами и по внешней форме и по одушевляющей их внутренней жизни; это внешний символ, скрывающий внутреннюю истину. И только те могут объяснить скрытое значение подобной книги, кому оно было передано посвященным в ее истинную суть. Отсюда изречение Св. Петра: «Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою».^[341]