— Говорить о спасении души, граф, можно только в те минуты, когда нашу роль играет сущность, озабоченная этим вопросом. Потом мы пьем вино, играем в карты, пишем глупые стишки, грешим, и так проходит жизнь. Мы просто подворотня, сквозь которую движется хоровод страстей и состояний.
— А способен ли человек вступить в контакт с порождающими его силами? — спросил Т. — Общаться с создающими его богами?
— Отчего же нет. Но только в том случае, если его создают склонные к общению боги. Любители поговорить сами с собой. Знаете, как маленькие девочки, говорящие с куклами, которых они оживляют собственным воображением... Почему вы так побледнели? Вам душно?
Но Т. уже справился с собой.
— Вот теперь понимаю, — сказал он. — Но ведь это... Это совсем безнадежный взгляд на вещи.
— Ну почему. Одушевляющая вас сущность может быть полна надежды.
— А как же спасение?
— Что именно вы собираетесь спасать? Корону короля Лира? Сама по себе она ничего не чувствует, это просто элемент реквизита. Вопрос о спасении решается в многобожии через осознание того факта, что после спектакля актеры расходятся по домам, а корону вешают на гвоздь...
— Но ведь у нас всех, — сказал Т., — есть постоянное и непрерывное ощущение себя. Того, что я — это именно я. Разве не так?
— Об этом князь тоже частенько рассуждал, — ответила княгиня. — Ощущение, о котором вы говорите, одинаково у всех людей и по сути есть просто эхо телесности, общее для живых существ. Когда актер надевает корону, металлический обод впивается ему в голову. Короля Лира могут по очереди играть разные актеры, и все будут носить на голове холодный железный обруч, чувствуя одно и то же. Но делать вывод, что этот железный обруч есть главный участник мистерии, не следует...
Т. посмотрел на блюдо с обезглавленным драконом и вдруг почувствовал непобедимую сонливость. Он клюнул носом и тихо сказал:
— Похоже, ваш покойный супруг знал все тайны мира. А он случайно не говорил с вами про Оптину Пустынь?
Княгиня наморщилась.
— Оптина Пустынь? Кажется, это что-то связанное с цыганами. То ли защитное построение повозок, то ли то место, откуда пришли их предки, точно не помню. Здесь на берегу неподалеку будет табор, можно пристать ненадолго и навести справки... Однако вы, кажется, засыпаете?
— Простите, княгиня. Я, признаться, очень устал. Сейчас я...
— Не беспокойтесь. Отдохните прямо здесь. У меня есть небольшое дело, но скоро я к вам вернусь. А если вам понадобятся слуги, Луций будет ждать на палубе за дверью.
Княгиня поднялась с банкетки.
— Не вставайте, умоляю вас, — сказала она, приближаясь к Т. — Пока вы не заснули, я хочу сделать вам небольшой подарок.
Она подняла руки, и Т. почувствовал холодное металлическое прикосновение. Опустив глаза, он увидел на своей груди медальон на золотой цепочке — крохотную золотую книгу, наполовину утопленную в цветке из белой яшмы.
— Что это? — спросил он.
— Книга Жизни. Амулет достался мне от покойного князя. Он принесет вам удачу и защитит от беды. Обещайте не снимать его, пока вашей жизни угрожает опасность.
— Постараюсь, — дипломатично ответил Т.
Княгиня улыбнулась и пошла к дверям.
IV