Великая Мощь — Сила Богов Родных в Огне от веку сокрыта! В Небе Огнь Солнцем красным сияет, Молоньей-Перуницей — Небо с Землёю соединяет, на Земле — лесным пожарищем ярится да лучинкою малою теплится. Люди вещие ведают два Лика Его: Огнь Явный, пред очами вовне жарко пылающий, кудри златые к Небу вздымающий, да Огнь Скрытый, во всяком животе, во Яви Земной век свой длящем, по Воле Богов Родных, внутри горящий...
И прославлен за то Огнь во слове вещем:
ЯР-ОГОНЬ БАТЮШКА
СЛАВЕН ТЫ ЕСИ ПЛАМЯ ВОЗНЕСИ
БОЖЕСКИМ ОГНЕМ ПОЛНИ ОКОЕМ
ТЫ Ж ОГОНЬ СЕРДЕЦ СВЯТЫЙ НАШ ОТЕЦ
СВАРГИ ЗЛАТО ИСТОЕ САМ СВЕТ СИЛА ЧИСТАЯ
СЛАВЬСЯ ОГНЕБОЖЕ СВЕТОЗАРНЫЙ БОЖЕ!
СЛАВА! СЛАВА! СЛАВА!
ГОЙ!
И светит Огнь людям во темени нощи зимней малым Светочем, и согревает жилища их, и ревёт Буй-Туром в горне кузнечном, железо каля, и расцветает цветом дивным, цветом невиданным, во пламени волховском-чародейском, и возносит с искрами Костра погребального в светлый Ирий праведные души людские... А когда Сам умирает, серым пеплом да чёрным угольем обращаясь, то смерти поистине не ведает, ибо от веку во всём сущем скрытно живёт, вновь и вновь во Яви пламенем возрождаясь, ко Сварге Златой Огнекрылым Соколом Рарогом воздымаясь, Силою Отца Своего — Сварога Небесного облекаясь!
И рекут волхвы на капищах Земли Светорусской, к Огню длани свои простирая, Ярую Силу Его словом вещим призывая да заклиная:
ГРОМЫ ГРЕМУЧИЕ МОЛОНЬИ ЖГУЧИЕ
ОГНИ ГОРЮЧИЕ ПЛАМЯ ТРЕСКУЧЕЕ
ВЗВЕЙСЯ ТЫ КО НЕБУ ВСКИНЬ КУДРИ ЗЛАТЫЕ
ХВАЛА! ТРИЖДЫ СЛАВНО БУДЬ ПЛАМЯ КРЫЛАТОЕ!
ДАЖДЬ БОЖЕ ДОЛЮШКИ СВЕТ-БЕЛОСВЕТУШКО
СОЛНЦЕ-ДАЖЬБОЖУШКО МЫ ТВОИ ДЕТУШКИ
РЕЧЬ РЕКУ ЛУЧ ПЛЕТУ ЖГУЧ ПЛАМЕНЬ ЗНАМЯ-ДЫМ
СОЛНЦЕ ТРИСЛАВНОЕ СВАРГА ТРИСВЕТЛАЯ
ЯРЬ ЗЛАТОВЕЙНАЯ СИЛА РАССВЕТНАЯ
ВЗВЕЙ ПЛАМЯ КО НЕБУ ВСКИНЬ КУДРИ ЖГУЧИЕ
ВОЛНЫ КИПУЧИЕ СИЛА МОГУЧАЯ! СЛАВА!
СВА! СЛАВА! СЛАВА! СЛАВА!
ГОЙ!
И горит-пылает меж Землёю и Небом Огнь Неистовый — ронит в Высь Бездонную златы искры. И восстаёт в Его Пламени Священном младой Огнекудрый Витязь; и рвётся, ярясь, в Поднебесье лихой Огнепёрый Сокол...
10. Велес Вещий
Путает Лешак тропы лесные, сбивает с пути-дороги нерадивого путника — то птицею в чащобе закричит, то диким зверем завоет. Плачет ли, смеётся, путника заплутавшего пугая, из топкой дрягвы нежить болотная... Но молкнут вмиг духи леса, воле Хозяина повинуясь, лишь вступит Он на поляну — в урочище лесное, в топях непролазных валежинами да лапищами еловыми от взора людского укрытое...
Лежит на поляне священной серый валун, наполовину в Землю врос; бегут по камню древние чиры-резы, временем неумолимым истёртые, кои ныне лишь волхвы-ведуны разумеют. Нем бор; дремлет тёмная пуща; молчит и человек, в тиши заповедной слова молвить не смея. И чудится ему: стоит у валуна, на посох рогатый опершись, Старец длиннобородый, в одёжу из звериных шкур обряжен. На плечах у Него вместо плаща — волохатая шкура Медвежья; в руке — Турий Рог, изукрашенный дивно; а из-за спины виднеется Секира Двузубая, во Яви Светлой и Нави Темяной равную Силу имеющая...