EzoBox.ruБиблиотека эзотерики

Мы хорошо понимаем, что христианство, как и всякое крупное религиозное течение, весьма неоднородно в себе. Есть в нём озлобленные фанатики и бесноватые кликуши, но есть и Дионисий Ареопагит и Григорий Палама; есть мужеложцы и изуверы, но есть и Сергий Радонежский и Серафим Саровский; есть садисты-инквизиторы, но есть и Франциск Ассизский и Оптинские старцы; есть лже-святые, «канонизированные» из политических соображений алчными церковниками, но есть и подлинно святые люди (как правило, безвестные); есть злоязычные кураевы и уткины, но есть и молчаливые миротворцы...

Кто из них стал таковымблагодаря, а кто —вопрекихристианству?

Боги ведают...

Жил-был поп, имел большой приход, а был такой жадной, что великим постом за исповедь меньше гривенника ни с кого не брал; если кто не принесёт гривенника, того и на исповедь не пустит, а зачнёт страмить:

— Экая ты рогатая скотина! За целый год не мог набрать гривенника, чтоб духовному отцу за исповедь дать, ведь он за вас, окаянных, Богу молится!

Вот один раз пришёл к этому попу на исповедь солдат и кладёт ему на столик всего медный пятак. Поп просто взбесился.

— Послушай, проклятый, — говорит ему, — откуда ты это выдумал принести духовному отцу медный пятак? Смеёшься, что ли?

— Помилуй, батюшка, где я больше возьму? Что есть, то и даю!

— По . . . да по кабакам носить, небось, есть деньги, а духовному отцу одни грехи тащишь! Ты про эдакий случай хоть украдь что да продай, а священнику принеси, что подобает: заодно уж перед ним покаешься и в том, что своровал; так он все тебе грехи отпустит.

И прогнал от себя поп этого солдата без исповеди:

— И не приходи ко мне без гривенника!

Солдат пошел прочь и думает: «Что мне с попом делать?» Глядит, а около крылоса^[204]стоит поповская палка, а на палке висит бобровая шапка.

— Дай-ка, — говорит сам себе, — попробую эту шапку утащить!

Унёс шапку и потихоньку вышел из церкви да прямо в кабак; тут солдат продал её за двадцать пять рублей, припрятал деньги в карман, а гривенник отложил для попа. Воротился в церковь и опять к попу.

— Ну что, принёс гривенник? — спросил поп.

— Принёс, батюшка.

— А где взял, свет?

— Грешен, батюшка, украл шапку да продал за гривенник.

Поп взял этот гривенник и говорит:

— Ну, Бог тебя простит, и я тебя прощаю и разрешаю!

Солдат ушёл, а поп, покончивши исповедовать своих прихожан, стал служить вечерню; отслужил и стал домой собираться. Бросился к крылосу взять свою шапку, а шапки-то нету: так простоволосой и домой пришёл. Пришёл и сейчас послал за солдатом. Солдат спрашивает:

— Что угодно, батюшка?

— Ну, скажи, свет, по правде, ты мою шапку украл?

— Не знаю, батюшка, вашу ли украл я шапку, а только такие шапки одни попы носят, больше никто не носит.

— А из которого места ты её стащил?

— Да в вашей церкви висела она на поповской палке у самого крылоса.

— Ах ты, сукин сын, такой-сякой! Как смел ты уворовать шапку у своего духовного отца? Ведь это смертный грех!

— Да вы, батюшка, сами меня от этого греха разрешили и простили...

[2001]

Рекут мудрые: утверждает Правь не маятою пустою влекомый, но о Божеском исто радеющий. Поистине, все мы —со-Творцыво Деяниях Богов Родных наших, но одним дано деять сие от Сердца — собственным добрым соизволением, иных же — влечёт, подобно щепам древяным безмысленным, Река Судеб^[205], бия оных беспутных о берега свои, кои суть: Среча и Несреча (Доля и Недоля).