– Почему наши предки много пели, плясали и танцевали? – продолжила Валентина. – Танцы и пляски имеют мощное воспитательное значение. Во-первых, женщина в танце воспитывала в себе следование за мужчиной. Быть не самкой-командиром, а важенкой, которая всегда ступает в след своему любимому. Мужчина же учился относиться к любой близкой по духу женщине равностепенно. И во-вторых, танцы, пляски и песни воспитывали в людях внутреннюю дисциплину и строили в их сознании особое отношение к музыке. Где она превращалась из волнующих душу звуков в осознанный информационный поток, который дарил способность интуитивно воспринимать истинное. Но это уже несколько иная тема, – закончила женщина-культуровед.

На сегодня хватит! Думаю, главное для себя ты уяснил, – поднялась со своего места Валентина. – Теперь всё предстоит обкатать на практике. Учиться правильно любить никогда не поздно.

Когда женщины, пожелав мне спокойной ночи, отправились по своим комнатам, я решил заглянуть к Гориславу. Из-за меня парень вынужден был переселиться из своей комнаты в небольшую смежную с кухней комнатушку, где стояла старая деревянная кровать. Когда я вошёл в его «покои», Горислав поднялся и сел.

– Ты скажи мне, какой дьявол тебя к нам занёс? – задал он мне вопрос.

– Знаешь, Горислав, есть вещи, которые такие люди, как ты, никогда не поймут.

– Где уж нам? – и глаза Горислава снова, как и в спортивном зале, налились злобой.

– Ты меня прости, я приехал в дом Добрана Глебыча без твоего высокого разрешения. И прости, что ударил тебя. Честное слово, не хотел, но так получилось…

– За то, что ударил, я думаю, ты ответишь, я в долгу не останусь, – криво улыбнулся парень.

– Я всегда к твоим услугам, но запомни, от твоих близких я получил «добро» на твоё перевоспитание.

– На перевоспитание говоришь? Ты что, думаешь Дашуньку перевоспитал? И меня захотелось? Она как была шлюхой, так ею и останется. Запомни, ухарь, перевоспитать человека невозможно. Потому тебя отец и любит, что ты такой же романтик и дурак, как и он!

От последних слов парня я вздрогнул.

«Назвать своего отца дураком? Человека, у которого огромный жизненный опыт и гигантские знания? Кто он, этот Горислав? Одно название – сын, на самом деле совершенно чужой человек, для которого в этой семье ничего нет святого».

– Ты когда-нибудь читал Махабхарату? – спросил я парня.

– Галиматью, которую придумали древние для того, чтобы нас воспитывать? Отец в детстве читал мне из неё отрывки. Понимаешь, я современный человек и сказкам не верю.

– Значит, всё-таки знаешь, о чём там идёт речь? Так вот, своим поведением и рассуждениями ты напоминаешь мне одного из её героев.

– Интересно, кого? – осклабился молодой помор.

– Уж, конечно, не Арджуну и Юдхиштхиру. В тебе столько же злобы и эгоизма, как у Дурьодханы. И ты должен знать, чем этот демон в человеческом облике кончил.

– Тебе что, мои сестрички-невелички нашептали, как они Меня между собой величают? – улыбнулся наглой улыбкой Горислав.

– Сам догадался! – повернулся я к нему спиной, выходя из комнаты.

«Ну и сынок у Добрана Глебыча! – думал я про себя. – Не дай бог такого! Наказание всей семье. Девчонки прелесть, парень – дрянь! Наверное, поэтому старейшина и испытывает ко мне отцовские чувства. И не скрывает этого».